Засунув инопланетного разведчика в нагрудный карман, Всеслав пошёл дальше.
Выйдя на служебную лестницу, он посмотрел на подоконник. Освещённое Луной соцветие камелии излучало тревожный буро-красный цвет и напоминало запрещающий сигнал светофора.
– Ты того… не накаркай, – пробурчал Всеслав.
Перепробовав несколько ключей, он открыл дверь и вышел на крышу.
Там он ожидал увидеть разведывательную капсулу, чёрный истребитель или что-нибудь более внушительное. Но увидел аппарат, внешний вид которого вызвал удивление и разочарование: почти прозрачный НЛО, напоминавший огромного кальмара. Эта не внушающая доверия конструкция, размером с микроавтобус, висела в воздухе, освещая влажную поверхность крыши бледно-голубым светом.
«Впервые вижу такую технику, – подумал Всеслав. – Значит, Учителя изобрели что-то новое. Хотя, вполне реально, они сняли с консервации аппарат, которому долгое время не могли найти применение».
Рядом с «кальмаром» стояли два пришельца в чёрных комбинезонах. Опытным глазом Всеслав определил, что рост каждого из них был под три метра. К тому же мускулатуре этих гигантов можно было позавидовать. С такими громоздкими «супертяжами» ему не доводилось встречаться ни в клетке, ни на ринге, ни на татами. И слава богу!
Над городом гулял насыщенный йодом ветер. Серые тучи разошлись. Сквозь светлую тонкую дымку с неба смотрело жёлтое лицо Луны. Сегодня оно напоминало оскалившийся в улыбке череп.
– Привет! – обратился Всеслав к инопланетянам. – Я – Всеслав Шадрин! Или, если угодно, номинально адмирал Эстабат!
Гиганты молча рассматривали Всеслава. На их лицах явно просматривалось выражение крайнего удивления.
«Я знаю, что одет не по уставу, – с раздражением подумал Всеслав. – Знаю, что цвет формы адмирала – белый, но у меня нет белого костюма, и никогда не было. Я всегда считал белый цвет крайне непрактичным».
Одёрнув полы пиджака, он сказал:
– Эй, парни! Так мы летим или торчим? Лично у меня нет ни малейшего желания играть посреди ночи в «пучеглазики-гляделки». Я хочу как можно быстрее покончить с этим делом, вернуться домой и «зализать раны».
Гиганты молча приложили к груди огромные кулаки и поклонились. Затем один из них открыл прозрачную дверь «кальмара».
Всеслав уселся в одно из кресел второго ряда. Запах, витавший в салоне, неожиданно вызвал в нём вспышку грусти, но это состояние длилось всего мгновение.
Инопланетяне сели впереди, двери закрылись. Уличные звуки исчезли. Крыша гостиницы уплыла вниз и пропала из вида. Под ними горели огни ночной Анапы. Издавая слабое монотонное жужжание, «кальмар» стал разворачиваться в сторону Чёрного моря.
«Всё соответствует сновидениям: я знаю, что при таком звуке на нижней полосе шкалы скорости горят две точки. Слабая тяга позволяет производить маневрирование в ангаре, не более того», – подумал Всеслав.
Прозрачный аппарат плавно поднялся вверх и тут огни города в мгновение ока умчались назад. Услышав шипение, Всеслав понял, что пилот резко «надавил на газ».
В течение нескольких минут Всеслав прислушивался к своим ощущениям. Складывалось впечатление, будто он находился в кабине тренажёра, стоявшего в учебном зале. Не ощущались покачивания. Не закладывало уши. Не было чувства, будто на грудь, мешая дышать, уселась та знаменитая тяжёлая горилла, которая докучала в начале полёта всем космонавтам и астронавтам. И кресло не трясло так, будто под ним находилась и работала камнедробильная установка.
