– Ну, зато ты его понимаешь, – заметил Ганчук. – Скажи, вы с самого начала договорились убить хозяина фарфора?
– Нет, мамой клянусь, не было такого уговора! – снова разволновался задержанный. – Мы для того маски и надели, чтобы этот хмырь нас не увидел! Зачем нам его убивать, если он нас опознать не сможет? Я был в полной уверенности, что «мокрухи» не будет! А оно вон как вышло.
– И почему же так вышло? – спросил Гуров.
– Как только мы вскрыли квартиру, хозяин спросил: «Кто там?» Пермяк сразу достал нож, – начал объяснения Столетов. – Я и маму вспомнить не успел, как он этого хмыря пырнул один раз, потом другой… И все. Поздно стало что-то говорить. Я уж его ругал, ругал… Мне кажется, ему просто хотелось кого-нибудь убить. Я даже подумал тогда, что ведь он и меня может таким же манером прикончить.
– Подумать подумал, но в свой дом пригласил, – заметил Гуров. – Ведь Пермяк был среди тех, кто сбежал из твоего дома под дымовой завесой?
– Ну да… – неохотно признался Столетов. – Ему идти некуда. И вообще, нам надо было барахло толкнуть, а потом деньги поделить. А где это удобнее сделать? Ясное дело, у меня. Вот я его и позвал. До сих пор об этом жалею.
– Кстати, насчет дымовой завесы, – подметил Ганчук. – Кто гранаты раздобыл – ты или он?
– Он их с собой привез. Сказал, что какой-то магазин оружейный грабанул, заодно и эти «игрушки» взял. Вот пригодились.
– Понятно… Но что это мы все о Востокове? – вспомнил Гуров. – Ведь на вас еще одно убийство висит – гражданки Зверевой. И тут, я уверен, никакого «стихийного» элемента не было. Это ведь ты предложил ограбить собирательницу икон?.. Что молчишь?
– Ничего я не предлагал, – отозвался Столетов. – Это Пермяк на меня насел. Требовал с ножом у горла, чтобы я еще кого-нибудь из богатых людей назвал. Он после ограбления Востокова вошел во вкус. Грозился меня убить и Любку, если я ему новый адрес не найду. Пришлось найти…
– Ну да, а ты здесь вообще вроде жертвы получаешься, – заключил Ганчук. – Просто сама невинность! Ты лучше скажи, где сейчас твоего Пермяка искать? Где он может скрываться, если он в городе никого не знает?
– Ну, нельзя сказать, чтобы совсем никого. Он у меня познакомился с одной девушкой, с Анжелой. Ей такие крутые мужики нравятся. У них любовь-морковь началась. Скорее всего, он к Анжеле и подался.
– Говори адрес Анжелы, и на сегодня с тебя хватит, – приказал Ганчук.
Задержанный неохотно назвал адрес и номер телефона подруги «крутого» Пермяка. Ганчук уже вызвал оперативников, чтобы те отвезли Столетова в СИЗО, но Гуров вспомнил об одном вопросе, который хотел задать задержанному.
– Скажи, Валентин, ты знаешь в вашем городе таких же любителей картин, как ты и твой Пермяк – любители фарфора и икон?
– Вы о чем? – не понял задержанный.
– Ну, вот вы искали в городе людей, у которых есть дорогой фарфор и старинные иконы. А есть люди, которые ищут дорогую живопись. Очень дорогую, дороже твоих статуэток. Ты, случайно, не знаешь таких людей?
– Картины? – удивленно переспросил Валентин. – Разве бывают такие дорогие картины?
– Бывают, – заверил его сыщик. – И на них кто-то охотится. А мы ищем этого охотника. Не знаешь, под каким кустом он может прятаться?
Задержанный задумался. Несколько минут он ворошил свою память, потом медленно покачал головой.
– Нет, я таких чуваков не знаю. А должен – я всех знаю, кто подобными делами промышляет.
