Я хотела снова возмутиться и сказать, что это неправда насчет того, что Макс был единственным. Поскольку он сам мне это сказал... Да и отец... настоящий отец сказал, что его спасли такие же, как Макс.
«Неужели снова ложь?», – нахмурившись, подумала и, решив на этот раз не гадать, заговорила:
– Тогда Макс сказал, что не единственный такой...
– Да, многие предпочитают жизнь обычных людей, забывая, кем являются на самом деле, – снова согласился старик, тяжело вздыхая. – Но когда началось столкновение, многие переметнулись на чью-то сторону.
– Допустим... – произнесла я. – Но для чего вы все это рассказываете мне? – спросила, не понимая при чем тут прошлое и настоящее.
– И снова ты слышишь только то, что хочешь, – пробурчал недовольно старик.
– Если вы перестанете юлить и скажите прямо, то я услышу все, что нужно, – не осталась я в долгу.
– Молодежь, все вам разжуй да по полочкам разложи, – пропыхтел старик, снова теребя бороду. – Тем волком был Максимилиан. Его эмоции сбивали с ног, и именно он рассказал мне про твою волчицу. Максимилиан один лишь почувствовал ее. Ваша связь была очень сильной, и то, что ты осталась жива после гибели пары, навело меня на определенные мысли. Волчица не может жить без пары, но существует ради потомства. Теперь тебе понятно, почему я не удивился твоему новому облику и известию о мальчишке? – спросил он.
Я была в замешательстве. Если все оказалось так просто, для чего нужно было говорить загадками? Зачем он тревожил старые раны, рассказывая о Максе... о моем Максе? Зачем нужно было это все?
– Да, – все же негромко ответила.
– А вот мне непонятно, как ТЫ позволила забрать сына! – резко и довольно грубо сказал старик, поддаваясь вперед и вынуждая меня вздрогнуть.
– Я...
– Ты! Иметь такую силу и не воспользоваться ею – просто возмутительно! Позволить отнять ребенка непонятно кому – непозволительно! – разгорячился старик, не позволяя и слова сказать в свою защиту.
Слезы брызнули из глаз от понимания, что старик прав: у меня отняли сына, и я позволила им это сделать. Я ничего не сделала, чтобы защитить своего мальчика, как когда-то не смогла спасти любимого.
7. Глава 7
– Отец, зря ты так, – укоризненно произнес Николай. Это была его первая фраза с того момента, как я появилась здесь. – Несмотря на ее ошибку, не стоит так грубо с...
– Стоит! – перебил его старик. – С ее силой позволить похитить свое дитя...
– Нет у меня силы! Слышите? Нет! – сквозь слезы прокричала я, желая вскочить, но твердая и сильная ладонь Николая, что опустилась на плечо, удержала, вынуждая остаться на месте. – Иначе бы не пришла за помощью, – тише добавила, понимая, что крик был лишним, что эмоции взяли вверх над разумом. Но я ничего не могла с собой поделать: нервы были ни к черту, еще и старик этот... бьет по больному.
– С чего ты это взяла? – спросил он, озадачив меня. – Боже, посмотри во что ты превратилась! Расклеилась, стала нюней... Вспомни какой ты была, когда появилась здесь. Куда делись твои решительность, смелость, упорство? – спросил он. – Вот, что делает с вами роль матери... – то ли сказал, то ли выплюнул он.
Почему-то мне вдруг показалось, что старик не рад меня здесь видеть. И стало так горько, ведь когда им нужна была помощь, я осталась здесь. Пусть все пошло не по их плану, но я не сбежала, хотя очень хотелось! А сейчас, когда помощь нужна мне...
Собрав всю силу и гордость в кулак, я стерла следы слез и спросила у Михалыча:
