В основном же металлическое оружие и украшения попадают в Бонхо с западной половины острова вместе со случайно забредшими обитателями тех краёв или через жителей Старого Сонава – как правило, не больше трёх-четырёх изделий в год. Оттуда же попадает и гладкая заморская керамика, вызывающая лютую зависть у Понапе. Правда, импортных горшков, чашек и ваз было ещё меньше, чем металлических орудий – видимо, из-за меньшей их сохранности при транспортировке.
Складывалось впечатление, Бонхо и Текок образовывали две практически полностью замкнутые системы, все контакты между которыми шли через Сонав. Не знаю, как там, на западе, но у нас (надо же, я уже начинаю отождествлять себя с местными) существовало определённое разделение труда. Например, жители побережья, к которому относились, кроме Бон-Хо, деревни береговых сонаев и три поселения сунийцев, меняли часть рыбы, а также раковины с кораллами на недостающие кой и баки у обитателей внутренней части Бонхо. Сунийцы на морском берегу вдобавок ко всему ещё выпаривали соль. Живущие вверх по течению Боо обменивали кой, баки, свиней и товары с побережья на камень и изделия из него у сонаев. Кроме того, в горы шли глиняные горшки, а оттуда – уже упоминавшиеся металлические предметы.
На более-менее равноценный обмен накладывались даннические и родственные обязательства. Данники-сунийцы, относящиеся к ганеоям, обязаны были поставлять бонхо и сонаям, как уже говорилось, дареоям, свиней, нескольких видов фрукты и циновки (прибрежные сунийцы заменяли фрукты солью и лодками). В свою очередь, старосты бонхойских деревень из этой дани устраивали пиршества для своих односельчан, а часть её отправляли верховному вождю всей области – таки. Причём, с точки зрения всех, дань, отправляемая вождю, не была таковой, поскольку шла на обеспечение той части молодёжи деревни, которая отправлялась служить в личную дружину таки.
Это окружение правителя, именуемое регоями, кормилось из запасов таки, которые кроме дани от сунийцев пополнялись также продуктами из хозяйства самого вождя, где трудились его жёны и многочисленная родня: братья – родные, двоюродные, троюродные и т. д., дяди и племянники всех степеней родства и их семьи. В общем, ситуация мало чем отличалась от той, что была в нашей деревне, разве что свита старосты не полностью кормилась с его стола да не имела права называться регоями, хотя в разговорах иногда это словечко проскальзывало и применительно к местным головорезам.
В отличие от таки, должность которых со времён завоевания бонхойцами своего куска Пеу переходит внутри одного родственного клана, регои не являются какой-то замкнутой кастой: любой из дареоев может попасть в дружину, для этого нужно только приглянуться вождю. Впрочем, попадаются и практически наследственные регои, у которых ещё отец и дед служили семейству таки.
В обмен на кормёжку регои должны были защищать селения как бонхойцев, так и суне от набегов восточных соседей, а также обеспечивать регулярное поступление дани. Первое на практике означало, что в случае нападения рана или сувана на то или иное селение области таки со своей дружиной выступал по следам налётчиков: если дикарей удавалось настичь, то отбиралась добыча и всё имущество грабителей, самих их жестоко избивали, при сопротивлении могли и убить. Как правило, обе стороны старались избегать человеческих жертв, поскольку они означали необходимость кровной мести. Но в горячке погони и боя убитые бывали нередко, так что отношения между обитателями Бонхо и восточными соседями колебались где-то между холодной и горячей войной.
