Христианский целибат. Величие и нищета - страница 11

Неуловимый друг

Я уже слышу объяснение психоаналитиков: «Иисус не женился, потому что у Него так и осталась фиксация на Матери». После этого останется совсем немного, чтобы еще и сделать вывод, что Он был гомосексуалистом и именно поэтому выбирал Себе в спутники только мужчин. Тем более, что Он Сам делал аллюзию на подобные слухи (клевета врагов?), когда требовал права быть скопцом ради Царства. И должен был добавить: «Кто может вместить, да вместит» (Мф 19, 10–12).

Действительно, не хватало – и не хватает – другого ключа к пониманию образа жизни Иисуса. Евангелисты не размышляли о Его целомудрии впрямую, однако они сохранили для нас несравненный образ Иисуса. Как им удалось обрисовать эту неповторимую Личность? Конечно, не благодаря своим литературным дарованиям. Хотя есть черты, требующие дополнительного истолкования: чем больше читаешь Евангелия, тем больше убеждаешься в том, что пасхальная вера просто высветила и очертила первые, невыразимые и необъяснимые ощущения тех, кто лично соприкасался с Иисусом.

Например, Иисус обретает друзей – и в то же время постоянно находится в Своем внутреннем уединении. Друг Своим ученикам, простым людям, находящимся вне Закона, человек, не производящий впечатления замкнувшегося в Своей роли учителя или пророка, никогда не держащий защитную дистанцию, свойственную тем, кто испытывает трудности в общении, – напротив, Его мысли и выражающие их слова суть единое целое (какое чудо Его притчи!), а речь и действия, учение и отношения с людьми – части этого целого, – Иисус, тем не менее, – не товарищ, стоящий на одном со мной уровне, чью близость я ощущаю, беседуя на равных. В чем здесь дело? Не в отстраненности, и поэтому мы не говорим здесь о психологическом проникновении и снятии барьеров. Он всегда Тот же. Он всегда отдает Себя до самого конца. Слово и бытие в Нем образуют единство существования в действии. Иисус каждый раз являет Себя, Он прозрачен. Откуда же это неистребимое чувство, что Он пришел из другого места, что Он неуловим, что знает нас заранее, более того, что, встречаясь с Ним, мы открываем лучшее в себе самих на прежде неведомом нам уровне – наше внутреннее уединение?

Целомудрие как прообраз Царства

Он постоянно говорит, почему пребывает с нами и принимает Свои решения. Причина тому – Его принадлежность Богу-Отцу – Авве.

Несмотря на то что рассказ об Иисусе-отроке, потерянном и обретенном в Храме, отмечен всеми чертами «мидраша», ответ Иисуса родителям, упрекающим Его за непослушание, прекрасно выражает Его неизменную суть: «Или вы не знали, что Мне должно быть в том, что принадлежит Отцу Моему?» (Лк 2, 40–52). Иисусу необходима свобода движения, и часто он действует вопреки ожиданиям Своих близких (см. Мк 1, 35–39; 8, 14–21), особенно в решающий момент восхождения в Иерусалим, хотя и осознает, что останется непонятым (см. Мк 8, 31–33; 9, 30–32; 10, 32–34). Никто не описал так, как Иоанн, глубокое замешательство, которое вызвал Иисус в окружавших Его людях, когда четко поставил вопрос о Своем происхождении и отношениях с Отцом (см. Ин 7).

Целомудрие Иисуса принципиально отличается от аскетически-религиозного целомудрия – человеческого намерения преодолеть собственную конечность, погружаясь в переживание опыта Бесконечного Духа, посредством отказа от удовлетворения обычных человеческих нужд. В нем удивительно то, что целомудрие не только не отдаляло Его от людей, но было определяющей причиной Его любви и самоотдачи. Свидетели не раз описывают это. Иоанн говорит об этом как о внутреннем опыте (см. Ин 10).