И все же, читая рассказы о призвании, мы чувствуем, что речь идет о нас, хотя иногда они звучат почти бесчеловечно: «Предоставь мертвым погребать своих мертвецов; а ты иди, благовествуй Царство Божие». Иисус посягает не на что-нибудь, а на святой и благочестивый долг похоронить своего отца (Лк 9, 57–62). Почему же мы чувствуем, что это настолько нас касается?
Кто такой этот Иисус, что Он способен связать нас с Собой и со Своей миссией узами более прочными, чем кровные – самые священные из уз? Библейская и внебиблейская мудрость много раз описывала красоту и чудо супружеской любви: «Оставит человек отца своего и мать свою, и прилепится к жене своей, и будут два одна плоть» (Быт 2, 24). Такова самая глубокая тайна конечной человеческой сущности: сломать барьеры биологической защиты, чтобы создать общность жизни в любви. И узы крови, и узы любви принадлежат порядку творения, отражающему святую и неприкосновенную Божию волю. Откуда же у Иисуса такое исключительное, всеохватное притязание?
Мы не видели Его – и любим Его больше, чем самих себя.
Не мы Его избрали – но Он нас избрал.
И все же в день, когда мы слышим призыв, мы впервые чувствуем себя свободными. Почему это так?
Не спрашивай, почему
Кто-то сказал, что незачем оправдывать выбор целибата. Человек возлагает его на себя, когда он призван. К чему обосновывать то, что Бог остановил Свой выбор лично на мне?
Весь Ветхий Завет пронизан неоспоримым сознанием этой избранности. Кто же такой этот Бог, заключающий союз верности и спасения ради порабощенного народа? Для Израиля было нелегко нести бремя Его любви, однако Бог не хотел возлагать его ни на какой другой народ.
В Новом Завете целибат рождается при встрече с эсхатологической Любовью. Он явился, чтобы принести огонь на землю. Это любовь страстная, доходящая до готовности умереть за нас, пылающая Любовь Его пронзенного сердца. Он по-прежнему спрашивает нас – деликатно, но настойчиво и горячо: «Петр, любишь ли ты Меня?».
Не спрашивай у того, кто избрал путь целибата, почему он решился на отказ от собственной семьи. Он был возлюблен до безумия. Он содрогнулся, познав Любовь. Ему пришлось, как Моисею, покрыть лице Свое перед Зовущим его. Ему хотелось взвесить свои силы, чтобы как-то обезопасить себя. Почему?
Тот, кто познал притяжение Любви, знает, что не принадлежит себе.
Мы беремся обосновать целибат
Опасность целибата как призвания – в том, что выбравший его подвергается искушению переоценить собственную религиозную значимость. Отсюда так недалеко до сознания избранничества и фанатизма! Разве не худшая из иллюзий – иллюзия, что тебя любят без меры? Только открывая свою ограниченность, говорят психологи, ребенок приходит к познанию меры самого себя, учится уважать других и становится способен не к нарциссической любви, а к любви-дару.
Ответ на эти, без сомнения, важнейшие вопросы и попытается дать вся эта книга в целом. Если я их формулирую здесь, то для того, чтобы яснее проявить контраст света и тени. Мы беремся обосновать целибат, выбирая его мерой зрелости того, кто избрал этот путь. Это вполне законно, но самое странное в целибате заключается в убежденности в том, что Бог – это личная и воплощенная Любовь. Не мне оправдывать Его призвание. Но почему Он захотел избрать меня? Почему Он любит вплоть до безрассудной верности?
Дерзни взглянуть в глаза Иисусу, распятому и воскресшему, Рабу и Господу!..
