Христианство. Как все начиналось - страница 28

Подчеркнем, что есть значение, в котором «сын Божий» не используется никогда, ибо это несовместимо с иудейским монотеизмом: а именно, смысл неметафорический, буквальный, когда имеется в виду не близость человека к Богу, обусловленная божественным избранием, а наличие у него божественной природы. Такой ход мысли был широко распространен в греко-римской цивилизации и на Древнем Востоке,^>8 но иудеям всех эпох, с библейских времен до нынешних, он всегда был чужд.

В подавляющем большинстве случаев титул «сын Божий» (и во множественном числе – «сыны Божии»), как мы его находим в синоптических евангелиях, отражает особенности, которые он имеет в Еврейской Библии и послебиблейской иудейской литературе. Нигде в синоптических евангелиях Иисус не называет себя «сыном Божиим» (за исключением Мф 11:27/Лк 10:22, о чем речь ниже). Вместе с тем глас с неба именует его своим сыном при крещении (Мф 3:17/Мк 1:11; Лк 3:22) и преображении (Мф 17:5/Мк 9:7; Лк 9:35). Его регулярно называют «сыном Божиим» одержимые, исцеляемые и апостолы. Эту фразу мы находим и в устах самого Иисуса, который называет «сынами Божиими» учеников. Если здесь и есть разница в значении, она связана с тем, что Иисус имеет больше права именоваться «сыном Божиим», чем его ученики.

Теперь о единственном исключении: в Мф 11:25–27/Лк 10:21–22 Иисус именуется «Сыном» (ho Huios – с определенным артиклем!). Контекст – молитва, в которой Иисус говорит, что «никто не знает Сына, кроме Отца, и Отца не знает никто, кроме Сына». Ничего подобного мы не находим больше в синоптических евангелиях, зато это вполне в духе Четвертого Евангелия. Не попала ли в Евангелие от Матфея часть позднего христианского гимна? Уж очень необычно выглядит данная фраза у синоптиков. И если бы такая «высокая христология» действительно разделялась Матфеем и Лукой (возможно, будучи заимствована из гипотетического источника Q), естественно было бы ожидать, что она не ограничится единственным отрывком.

Остановимся еще на одном важном речении из Марка и Матфея (Мк 13:32/Мф 24:36). В нем сказано, что точную дату Конца никто не знает: ни ангелы небесные, ни Сын, но только Отец. Здесь «Сын» ставится ниже Бога. Соответственно, перед нами метафора, причем, возможно, аутентичная: Отец Небесный всеведущ, а «Сыну» неведома такая ключевая подробность, как срок наступления будущего века. Следует отметить, что текстуальная традиция данного стиха содержит разночтения: в ряде древних рукописей Матфея и некоторых рукописях Марка упоминание о «Сыне» отсутствует. Скорее всего, какие-то христианские переписчики, недовольные умалением Иисуса, убирали смущавший их момент.

Подведем итоги. Иисус именовался «Сыном Божиим», чтобы подчеркнуть его близость к Отцу. Возможно, это связано с верой в его мессианство. Однако, поскольку Иисус вроде бы не придавал большого значения мессианскому титулу – как видно из его обычного уклончивого ответа на вопрос «ты ли Христос?»,^>9 – эпитет «Сын Божий» указывает на его достоинство великого харизматического пророка и свыше избранного лидера тех, кто стал гражданами Царства Небесного.

Увещевая учеников стремиться к Царству Божьему, Иисус давал им и конкретные указания. В основном это несистематизированные советы, правила и заповеди. Вместе взятые, они составляют эсхатологическую харизматическую духовность. Однако означает ли фраза, что его весть была «новым учением» (Мк 1:27), что перед нами новая «религиозная» система, призванная заменить старую? Основал ли Иисус новую веру? Необходимо понять взаимоотношения харизматической религии Иисуса и его родного иудаизма.