Неуютный мыс с тридцатиметровым холмом издавна служил центром религиозных культов. Финикийцы первыми облюбовали его, соорудили капище Дагону. Поздние племена с побережья Средиземного моря вытеснили их, установили статую Ваала, приносили здесь человеческие жертвы. С тех пор это место с храмом назвали Горой Ваала. Римляне уничтожили кровожадного бога, воздвигли белоснежную статую Прозерпины, украсили низкое строение мраморными колоннами. Мавры разбили красавицу на куски, увеличили размеры святилища, превратили его в мечеть.
Многовековая история Горы Ваала закончилась учреждением христианского монастыря Санта-Мария-де-ла-Рабида. В результате перестроек он походил на лабиринт, примыкавший к низкому просторному зданию из белых камней. На фоне песчаных дюн, болот, заболоченных низин монастырь выглядел кучей куриных яиц, разложенных вокруг пасхального пирога. Сотни паломников зимой и летом стекались в монастырь из долин Одьеля и Рио-Тинто. Францисканцы размещали богомольцев в служебных помещениях.
Видимо, после длительного пути Колумбу с сыном требовалась помощь, потому что их судьбой заинтересовался настоятель монастыря, брат Антонио де Марчена. Образованный священник, знавший астрономию и космографию, расположил к себе уставшего, отчаявшегося человека. Колумб рассказал ему о жизни в Португалии, о плане пересечения Атлантического океана. В тихие вечера, когда солнце садилось за песчаную отмель Сальтес в устье слияния двух рек, они говорили о морях и странах, описанных Марко Поло. Монастырь Рабиды лежал в пяти километрах от Кадисского залива, мимо него проплывали корабли в Санта-Марию-де-Синту, Уэльву, Палос, Санта-Клару-де-Могер. Отправляясь в океан, моряки склоняли колени перед Девой Марией, вносили пожертвования на помин души. Рабида служил морским монастырем, встречавшим и провожавшим предприимчивых испанцев, втайне от португальцев доходивших до берегов Гвинеи.
– Мне нужно три корабля с годовым запасом продовольствия, – говорил Колумб Марчене, и тот согласно кивал в ответ.
Монастырь не финансировал заморские экспедиции, не оснащал корабли, но идея гостя понравилась настоятелю.
– Вам надо отправиться ко двору, – предложил францисканец. – План похода в Индии сулит государям большие прибыли. Возможно, они захотят удовлетворить вашу просьбу.
– Кто пустит меня во дворец? – сокрушался Христофор.
– Я помогу вам, – пообещал Марчена.
– Как? – удивился Колумб.
– Вы слышали имя исповедника короля и королевы, Эрнандо де Талаверы?
– Да.
– Я дам вам рекомендательное письмо к дону Талавере, попрошу устроить встречу с Их Величествами[16].
– Я не мечтал об этом, – признался Колумб.
– Думаю, главный эконом Кастилии Алонсо де Кинтанилья тоже заинтересуется вашим предложением. Сейчас королевская чета находится в Кордове, я дам вам деньги на дорогу. На днях меня переводят в Севилью на должность кустодия францисканского ордена. Ваш сын может жить в монастыре. Вы всегда найдете здесь хороший прием.
– Спасибо, святой отец, – поблагодарил счастливый капитан. – Я не задержусь в Рабиде. Меня ждет свояченица, Диего останется у нее.
– Господь поможет вам! – напутствовал сорокалетний монах. – Когда король с королевой дадут согласие, вспомните о Палосе. В нем есть много опытных моряков.
– Кого вы рекомендуете? – заинтересовался капитан.
– Братьев Пинсонов. В наших краях они считаются самыми опытными и уважаемыми кормчими. Пинсоны ходили далеко на юг.
