Суда, казавшиеся в гавани подготовленными к походу, на открытой воде преподносили сюрпризы. Ужасно скрипел, стонал рангоут. Вахтенные на ходу устраняли неполадки, оставшиеся после недобросовестных мастеров. Матросы подмазывали жиром трущиеся части такелажа, перевязывали бесчисленные узлы. Настроить парусное судно на ветер всегда было сложным, долгим делом. Если капитаны затевали гонки, работа команды усложнялась вдвойне. Обычно в первые дни всем морякам, от адмирала до юнги, хотелось узнать возможности своего корабля, его сильные и слабые стороны, поэтому вахтенные работали не за страх, а на совесть.
– Хорошо идут! – услышал Колумб голос кормчего Пералонсо Ниньо.
Христофор обернулся, увидел молодого моряка, смотревшего в след «Пинты».
– Думаешь, не догоним? – подошел к нему капитан.
– Да, сеньор адмирал. У Мартина матросы, как на подбор. В основном они жители Палоса, плавают не первый год, прекрасно знают ремесло.
– Чем хуже наши моряки? – с досадой спросил Колумб.
– Они не притерлись друг к другу, – пояснил Пералонсо, – спорят, шумят, тратят силы по пустякам.
– Мы набрали самых крепких парней, опытных в морской науке, – возразил Христофор.
– Этого недостаточно. Нужна команда, а не тридцать мастеров. Когда они научатся с полуслова понимать товарищей, ценить дружбу, тогда возникнет отличный экипаж.
– Чачу быстро вобьет в них дисциплину и желание трудиться, – улыбнулся капитан.
– Иногда кулаки мешают делу, – глубокомысленно заметил кормчий. – Боцман горяч, как все баски.
– Баски отличные моряки, – похвалил Христофор уроженцев севера.
– Остальные не хуже, – добавил Пералонсо.
– Что скажешь о «Ниньи»? – поинтересовался капитан.
– Легка на ходу, маневренна, мелко сидит, удобные косые паруса, – подходящее судно для прибрежного плавания. Боюсь, мы потеряем ее в океане.
– Почему? – спросил Христофор, разглядывая отставшую каравеллу.
– С косыми парусами при попутных ветрах ей не угнаться за нами.
– Что-нибудь придумаем, – нахмурился капитан. – Согласуем систему сигнализации, договоримся о месте встречи.
– В океане? – усмехнулся кормчий. – Там не нужна способность «Ниньи» к лавировке.
– Советуешь сменить паруса? – догадался Христофор.
– Да.
– Как же мы будем исследовать неизвестные берега?
– До них далеко, – вздохнул Пералонсо, вообразив безмерность пути.
– Мартин тоже предлагал заменить паруса, – вспомнил командующий. – Впереди у нас есть неделя до Канар. Посмотрим, как покажет себя «Детка». Если пойдет медленно, поставим прямые паруса.
– Я слышал, у Мартина плохие отношения с хозяевами «Пинты»? – намекнул штурман на разговоры в Палосе.
– Братья Кинтеро со своим другом и совладельцем судна Гомесом Расконом не хотели отправляться в плавание. Городской совет заставил их выйти в море. Вопреки традиции, Мартин сделал шкипером каравеллы не ее хозяина, а своего брата Франсиско, чем оскорбил братьев Кинтеро. Они часто перечат ему.
– Младший Хуан идет боцманом у Мартина. Разве ему мало этого?
– Хуан доволен, а старший Кристобаль с Гомесом затаили обиду.
– Им мало процента с прибыли?
– Хозяева «Пинты» привыкли торговать сардинами. Доход с рыбного промысла кажется им менее рискованным.
– Братьев Кинтеро легко понять, – заметил кормчий. – Даже Хуан де ла Коса, добровольно предоставивший «Санта-Марию», боялся выходить в океан.
– Он сильно нуждался в деньгах, – признался Христофор. – Я заплатил за фрахт больше других нанимателей.
