…Противно заверещал входной звонок, и через несколько секунд в комнату вошли врачи. Их было двое. Длинный, сутулый, лет двадцати тащил огромный оранжевый пластмассовый ящик. За ним, семеня, вошла маленькая круглая женщина в голубом чепчике и маске на лице. Усталые глаза не позволяли с ходу определить возраст. Войдя, прямо с порога она строгим властным голосом произнесла:
– Здравствуйте. Вставайте и стойте спокойно.
После этого она вытащила из кармана белый игрушечный пистолет, нажала на тумблер и уверенным движением приставила ему в лоб.
– Доктор, а последнее слово? А покурить в последний раз? Нельзя же вот так прямо сразу. Без суда и следствия.
– Молчите, – ответила женщина в чепчике и нажала на курок. Удивительно, но выстрела не прозвучало. Вместо этого женщина посмотрела на дисплей сбоку пистолета и засунула пистолет в карман.
– На что жалуемся?
Жена, явно раздражённо, сказала:
– Доктор, посмотрите на его глаза! У него давление, и явно большое.
– Во-первых, я не доктор. Я фельдшер. Во-вторых, полис есть?
Он решил взять ситуацию в свои руки. Видел он всё очень смутно, но слышал пока хорошо.
– Госпожа фельдшер, а вы хотя бы человеческий фельдшер? Или ветеринар? Нет, я все понимаю, все врачи отправлены на фронт борьбы с вирусным захватчиком, где героически борются с отражением агрессии, и мобилизованы все, включая ветеринаров. Вы только не обижайтесь. Мне просто интересно.
Он не мог видеть, каким взглядом посмотрела на него фельдшер, но жена, увидев этот взгляд, тут же поторопилась сказать:
– Вы не обращайте внимания! Он просто шутит! Он всегда шутит. Вы уже делайте что-нибудь.
Неврач приказала ему сесть и стала пристально вглядываться в глаза. Оттягивая веки и поворачивая его голову то вправо, то влево.
– Н-да… Выпивали?
– Когда?
– Сегодня. Сегодня выпивали?
– Нет. Сегодня не выпивал. Не успел. Только утро ещё. А что, уже надо было?
– Травмы головы были?
– Сегодня нет. Вообще, конечно, были.
– Какое давление у вас обычно?
– 130 на 100.
Женщина достала из ящика аппарат для измерения давления и, натянув ему на руку резиновый хомут, стала измерять. Получив показания, она пристально посмотрела на него и произнесла:
– Вам надо в больницу. У вас 220 на 130. Я вообще не понимаю, почему вы ещё можете разговаривать. Это гипертонический кризис. Но я вам не советую ехать в больницу. Вы там умрёте. Если не от инсульта, так от коронавируса, которым вас там заразят, точнее, вы сами в итоге заразитесь, а не заразитесь, так будете всё равно никому не интересны. Сейчас же в стране одна болезнь – корона, а на остальное махнули рукой.
Она устало вздохнула и стала быстро что-то записывать в тетрадку.
– Да я и не собирался, товарищ фельдшер. Надо ещё завещание написать, а уж потом тихо скончаться в кругу любящей семьи.
Она ещё раз смерила его усталым взглядом, повернулась к длинному, который все это время дремал, опустив давно не мытую голову себе на грудь, и, повышая голос, сказала:
– Сережа, сделай тройчатку, метопролол и реланиум.
Порылась в ящике, повернулась к нему и протянула таблетку:
– А это засуньте под язык. Никаких компьютеров, смартфонов и телевизоров. Для вас это смерти подобно сейчас. Спать. И если выживете, то потом по часу гулять на балконе и не нервничать.…
…Он допил чай. Потянулся к своим сигаретам, но передумал и достал из ящика пачку тонких, кем-то забытых, явно женских сигарет.
