Хроника одного солнечного цикла. Записки провинциала, или Сказание обо мне, любимом - страница 13
Размещалась кафедра в старом здании на Ленинском проспекте, большей частью на четвертом этаже, занимая его целиком. Почему-то в памяти остался старенький грохочущий лифт. Сам корпус как элемент ансамбля зданий Горного института, соседствовал с нами. Это из-за того, что в стародавние времена большевики отторгли от горного института металлургический факультет, превратив его в институт стали.
После моего появления на кафедре, и весьма невнятного представления заведующему, сразу же был отправлен на две недели, работать, на стройку. Это, конечно, не очень законно, так как срок пребывания в аспирантуре ограничен тремя годами, и продлить пребывание в ней весьма затруднительно. Однако, такова традиция тех лет. Скандалить я не стал, везде есть свои минусы и издержки.
Стоял январь. Работали, вернее «гоняли балду», мы, несколько таких же аспирантов и мнс’ов на строительстве военной кафедры, что за МКАДом, недалеко от печально известного расстрельного полигона «Коммунарка». Собственно говоря, эти две недели практически ничего не делали, так как делать было собственно нечего. Стоял мороз, холодно, в чистом поле мела поземка. Сидели в теплых вагончиках и травили байки. Кстати, там я впервые и услышал истории про бутовский полигон.
Когда через две недели «перевоспитание трудом» закончилось, подошло время ставить цели и решать насущные задачи. Если говорить о целях тактических, ближайших, то тут все более – менее понятно. Каждый аспирант Страны Советов должен сдавать три экзамена – марксистскую философию, иностранный язык и пройти экзамен по выбранной специальности. Так что я записался на лекции и занятия по всем предметам.
Хуже с целями глобальными. Как-то неожиданно выяснилось, что мой предполагаемый научный руководитель, Анатолий Федорович, который приглашал меня в аспирантуру, и не шеф мне вовсе, а так, «микрошеф», так как будучи старшим научным сотрудником, официально прав на руководство аспирантами пока не имеет. Мой официальный научный руководитель – это незабвенный Всеволод Иванович, которому до меня и дела нет вовсе. Более того, я для него абсолютно непонятное явление, неведомо для чего свалившееся на его плешивую голову.
Все с предельной ясностью проявилось на первом же заседании кафедры с моим участием, когда утверждались темы научных работ. Я выступил как смог и рассказал то немногое, что знал. Выступал очень бодро, уверенно, если не сказать нахально. Большинство профессуры и доцентуры с очень большим скепсисом отнеслось, нет, не ко мне лично, а самой идее такого направления научных работ.
Помню выступление доцента Арутюнова. Чего, мол, мы тут бедному парню мозги пудрим. Может быть, пока не поздно, дать ему нормальную тему для работы, раз уж он уже поступил аспирантом к нам на кафедру?
На все это, руководитель научного направления, Всеволод Иванович отмалчивался. Он сидел весь красный, как старый сморщенный перец. Наилюбезнейший Анатолий Федорович как мог оттявкивался, но выглядело это весьма и весьма неубедительно. В результате довольно бурного обсуждения моей персоны, в аудитории повисла весьма неловкая пауза.
Сейчас, по прошествии многих лет, думаю, что даже хорошо, что у меня абсолютно отсутствовали знания в области моей будущей диссертационной работы. Если бы я был хоть капельку специалистом, то знал бы, что традиционным термоанемометрическим методом горячие потоки не измеряют! Ну, сгорает там все к чертовой матери! А то, что и успевают измерить считать надежным трудно, так сам датчик привносит значительные возмущения в движущийся поток.