За годы службы в Вооруженных Силах Сергею часто приходилось быть бесчувственным и трезво смотреть на ситуацию, поскольку в те моменты лишние эмоции могли легко его погубить. Он знал, как ужасно поступает, бросая своих товарищей, знал, что их смерть ложится на его плечи, но не мог ничего с собой поделать. Он должен был узнать правду, узнать, что же произошло в тот треклятый день, и ради этого знания, ради любви к жене и дочке, он был готов жертвовать другими. Поэтому он бежал к Анклавцам на подмогу. Майор чувствовал, что они ему помогут.
Пока военные озадачились, пытаясь осознать поступок своего командира, с другой стороны к бронетранспортеру подкрались несколько крупных псов, не последовавших за остальными сородичами, и накинулись на отвлеченных бойцов. Позади бегущего Куприенко вновь раздалась канонада автоматных очередей, но через несколько секунд выстрелы затихли. Его товарищи были мертвы.
Мутанты окружили кинотеатр, битва сместилась к стенам культурного здания. Анклавцы вели огонь из оборудованных на скорую руку огневых точек. Твари, лезшие напролом к центральному входу, превращались в куски нашпигованного свинцом мяса, заливавшего улицу ручьями крови.
Тучи на небе разбухли и начали медленно опускаться. Вспышка молнии озарила светом весь квартал. Куприенко даже показалось, что в этот момент время для его субъективного восприятия замерло на несколько секунд: пули застыли в воздухе, псы замерли в позициях для прыжков и уворотов, ветер исчез, и даже дым остановился на месте, не пытаясь подняться вверх и разнестись по улицам.
Бывалый военнослужащий, почти подбежавший к кинотеатру, прижался к перевернутому набок кузову легкового автомобиля, покрытому копотью, и от испуга затаил дыхание. Он понял. «Код триста шесть». Вот оно.
* * *
Руш и Фауст выскочили из переулка как раз вовремя. Сразу же после вспышки молнии ударил сильный раскат грома и хлынул дождь. Парни успели заметить, что отблеск удивительно затянувшегося электрического разряда имел противоестественный фиолетово-красный оттенок. Завывающий ветер начал стягиваться к центру проспекта, на трамвайные пути перед кинотеатром. Молодые люди вплоть до вестибулярных аппаратов ощутили, как пространство в той точке изогнулось, скрутилось в воронку, и, сопровожденное новой грозовой вспышкой, разомкнулось извне.
Из стянувшегося воздушного марева, словно искаженного неведомым жаром, тряхнув асфальт, вырвалась шестиметровая фигура, объятая кромешной тьмой. Тело огромного создания, лишь отдаленно напоминавшего гуманоида, состояло в основном из жилистых мускулов. За его спиной вздымались размашистые черные крылья, а голова, покрытая отвратным перепончатым наростом, и вовсе выходила напрямую из плеч, не имея под собой шеи. В глазах Анклавцев блеснуло удивление и недоумение от представшего перед ними противника. Существо выглядело чудовищной карикатурой, больным кошмаром, нарисованным поверх окружающей действительности. В нескольких десятках метров от великана Руш разглядел человека в черной рясе, со скрывавшим лицо капюшоном на голове. В правой руке незнакомец держал узкий меч, а на одежде, в районе сердца, имел контрастно вышитый белым символ в форме галактики с двумя выходившими из нее противоположно направленными серпами.
– Я беру на себя этого гребанного черта, а ты разберись с Провозвестником! – Бодро выкрикнул Андрей.
