А затем Бальтазар поднял тех, кого заранее заготовил в долине. Восставали те самые мертвецы, что затаились костьми в траве и земле, ожидая своего повелителя. Прямо посреди армии Мортимера поднимались из земли небольшие отряды скелетов и начинали хватать и кромсать всех, кто попадался под руку.
Нежить окружала, хватала крючковатыми пальцами и разрывала воином одежду, доспели и кожу, раздирая несчастных на части вместе с их гербами и знамёнами. Чаще всего они атаковали кого-нибудь одного со всех сторон, а потом разворачивались и переключались на рядом стоящих.
Волны искренней паники от восстающих меж марширующих рядов покойников разносились с воплями даже бывалых и крепких мужчин, не готовых перед собой видеть пустые глазницы и холодную тлеющую плоть. Многие умирали от болевого шока прямо в процессе нападения, иные падали в обморок едва завидев рядом с собой смрадный безглазый лик с гниющим черепом.
Разумеется, выискивались храбрецы, которые мертвецов не боялись. Вот только, чтобы угомонить в недвижимый мусор останков хотя бы один скелет, приходилось довольно много и обильно его дробить. Причём покойники такому отношению в каком-то смысле были даже рады. Едва появлялась заострённая кость в переломе, как та тут же могла если уж не пронзить, то изрядно вогнуть внутрь броню в месте удара. Потом туда шла ещё и ещё одна.
Рано или поздно даже элитные рыцари имели бреши, а сквозь них и серьёзные ранения в печень, селезёнку, икорные мышцы. Хуже всего было тем, кому попросту перегрызали сухожилия. Такие уже не могли подняться, а ползающие даже с лучшими клинками в руках и шипованных доспехах они уже мало что могли сделать. Участь их была незавидной.
Меч некроманта сиял чёрно-фиолетовым цветом. Резкий удар разразился тенями в разные стороны, словно вместо одного взмаха Бальтазар совершал сразу три. Фантомные клинки разили вокруг, не жалея стражу Червегора. Более того, истинный клэйбэг своим лезвием мог ещё наткнуться на броню, а вот магические дубликаты пронзали насквозь, рассекая и кости, и органы, не оставляя ни шанса, прожигая любой металл и оставляя лишь страх смерти в выпученных глазах. Поле боя покрылось стонами ужаса и предсмертными воплями, как куполом.
Ильдар со своего посоха окружил некроманта рыжей капсулой защиты, с силой отражающей взмах каждого вражеского меча. Будто те попадали во что-то эластичное, но не пронзаемое, пружинящее на каждый изгиб и каждый удар по себе.
Воронье периодически атаковало ещё стонущих раненных, а сиреневый огонь защищал птиц от вереницы летящих стрел. Слепленные из кусков разных мёртвых животных некромантические звери напрыгивали, как науськанные псы, и разрывали воинов лорда в клочья. Те просто не понимали, как их убить. Горящие сиреневым пламенем глаза спокойно впускали вглубь черепа лезвия клинков. Рёбра их не скрывали меж собой никакого сердца, а вгрызались в плоть, как дополнительные зубы.
Лишь стражники с молотами, кистенями и булавами могли дробить чудовищ и шагающих мертвецов. И тогда Бальтазар делал пассы руками, поднимал ввысь отломанные конечности, куски рёбер, переломанные черепа и создавал из десятка мёртвых скелетов и разрушенного голема ещё более жутких и неописуемых бестий.
Челюсти некроманта сводило точечными импульсами боли в попытках удержать столько чудищ и воинов. Лёгкие будто бы наполнились иглами или мелкими гвоздями, давящими со всех сторон. Слишком тяжело для одного чернокнижника, но сейчас надо было превозмогать и делать даже невозможное.
