– Он вернулся нас предупредить об имперцах, и это стоило ему жизни… – качала головой расстроенная Кира.
– Совсем молодой, не пожил даже толком… Хотел вернуться домой, хотел мира… Даже не насладился нашими гостинцами, – проронила слезу Миранда. – А имперцы даже не придут, угроза-то миновала. Всё было зря…
– Поутру лорда самого нашли в кровати с оторванной головой, – как бы вскользь заметил Вольфганг, намекая, что справедливость всё же восторжествовала.
– Вы знаете, кто причастен, кроме Мортимера, к казни Гая? Кто связал, кто поймал, кто поджог? – строго глядел на Вольфганга Бальтазар.
– Да, думаю да, – отвечал тот. – Про состав патруля можно узнать из распоряжений в документах, там всё расписано по дороге. И есть факт привода, вынесение приговора. Писари на то и писари, чтобы вести записи, фиксировать время смерти, как у любого важного казнённого преступника. Это ж для летописей, только, боюсь, герой Мортимер там будет выставлен в недобром свете. Историю пишут победители.
– Именно. Кажется, я знаю, кого сегодня рассадят на кольях услаждать ночью мой слух подле нового замка, – зашагал Бальтазар к выходу из гарнизона.
На территорию замка Червегора некромант въезжал на гигантском чёрном коте к потрясению многих. Люция предлагала заштопать его мундир от порезов, показать, что хоть что-то умеет и не зря в этой поездке, но тот отказался. С прорезями от клинков он выглядел даже более грозным. Редгар Медведь встречал его с довольной улыбкой в компании придворных, готовых присягнуть новому правителю.
Несмотря на печаль по рыжему генералу в замке лорда всё-таки состоялся большой праздничный пир. Чиновники и придворные приняли некроманта своим законным правителем, никому не хотелось перечить и умирать. В тот же день были составлены все экземпляры документов, а также письма в соседние регионы о смене власти и названия.
Столицу решили пока оставить с прежним именем, как бы в память о былых событиях, в наследие и дань уважение прошлому этих мест. Так что Червегором отныне звалась лишь она, крупным городком расположившись неподалёку от замка. В то время как край был официально переименован в Кроненгард. А вся местная стража произнесла торжественную присягу новому лорду, на которой Бальтазар откровенно скучал. Вольфганг зазывал к себе в Березец да по пьяни пытался примириться с Редгаром, с которым намедни ссорились, воюя войско на войско из-за волшебных подарков.
Мортимер был трижды женат, но ни одна из женщин так и не родила ему наследника. Однако, на всякий случай, в пактах о передачи власти Кроненгарду было указано, что законных оснований у каких-либо бастардов Юлиана на трон быть не может, и всё заверено генералами армий за исключением Фальсберга, но Вольфганг пообещал, что со своими «Волками» позаботится о сговорчивости барона Витте.
Роскошный пир из богатых запасов, сложенных на случай долгой осады, удался на славу. Фазаны, барашки, тетерева, кабанье мясо, долма в виноградных листьях, обилие блюд с весенними опятами, которые так любил почивший лорд, а потому в обилии имел в закромах.
Снаружи замка накрыли столы, пригласив всех не только из столицы по ту сторону холмов, но и с долины, с ближайших поселений. Прибыли даже Еким, Игор, Мера, Алиса и другие жители Черрикаша, кто смог выбраться. А потому гуляли всю ночь, угощая народ и сообщая о новом правителе, празднуя свержение прежнего, День Рождения Киры Морвен и переименование всего края. Последние бы наверняка оценил почивший Гай, которого за выпивкой поминали бесчисленное количество раз, а сгоревшее обугленное тело предали земле на западном кладбище.
