– А если б наткнулись на засаду до моего трактира?
– Мы с гномьих гор едем, вывернули с разбитой дороги, а от неё до твоего трактира только смертник додумается устроить засаду. – Подчеркнул слова Тордиона Азал.
– Уж больно вы на мой авторитет полагаетесь друзья. Я уже давно завязал.
– Да по тебе и не скажешь, что ты давно не брал в руки секиру. Уверен, ты всё ещё тренируешься втихомолку, да парней своих натаскиваешь. – Заметил глава охраны каравана.
– Эй, молодёжь, тоже давайте рассаживайтесь. В ногах правды нет. – Улыбнулся уже расположившийся за столом Тъзон, когда увидел, что Синок и Бас не решаются присесть рядом.
– А это не сын ли Валка с тобой, друг мой? – Обратил своё внимание на молодого гнома трактирщик.
– Племянник, сын Салта, старшего брата Валка. Отец Синоком нарёк, а сам Валка помер, прям перед самым тёмным циклом. – Вздохнул Тъзон.
– Так до самой смерти семьёй и не обзавёлся, зато племянника хорошо воспитал. – Грустно усмехнулся Азал.
– Сочувствую паря. Но ты смотри дело отца и дядьки своего не загуби. Он его ещё от деда своего унаследовал. – Заметил Тибору.
– Спасибо. Знаю. Отец часто рассказывал историю нашего торгового дома, пока жив был. – Откликнулся Синок, устраиваясь рядом с одним из возниц.
– Ты отцом и Валка звал? – Удивился трактирщик.
– Ну да. Родной то помер, мне и трёх лет не было. Дядька вырастил как родного, за что ему поклон и дорога в шалу.
– Тибору, друг камней моих. Ты почему ко мне на свадебку не приехал? – Возмутился Тъзон.
– Уж прости друг сердечный. Сам знаешь, мне трактир не на кого оставить. Кровиночка моя так и не вернулась.
– Брат. Тебе давно говорили “женись повторно” только ты почему-то и слышать об этом не хочешь. Вот упёрся и хоть реж!
– Да ну тебя Азал. Сдались мне эти бабы. Вон ум меня мальцы шустрые есть. Может, кому из них своё дело оставлю.
– А что случилось с кровиночкой вшей? – Не смог удержаться от вопроса Синок, а Баст поблагодарила духов за развитое гномье любопытство, ведь ей самой было неудобно задавать подобные вопросы малознакомому гному.
– Видишь ли, Синок. Я, Азал и Тибору являемся хоть и дальними, но родственниками. Пути мы все выбрали хоть и разные, но вместе росли и дружили с малых лет. Тибору раньше всех покинул дом и стал наёмником, потом женился на одной гномки из города и открыл это место. У них была дочь. Да только комочка пошла в эльфийскую бабку, такая же тонкая, звонкая, при этом имела гномью косу до пояса да аппетитные формы в нужных местах. Ростком была не высока, да только любой стропиле фору даст. Все вот наглядеться не могли, а девки ей ух как завидовали! Спокойная девчуля была, не взбалмошная, но цену себе знала, задом не крутила. Только на свою беду привлекла внимание знатного лэра. Тот всё приставал к ней, когда здесь останавливался пару лет подряд. Да только что Тибору, что его жена покойница, духи её душеньку убереги, спуску не давали этому хаму. Жена Тибору была единственной дочерью гномьего посла из высокогорья. Так что пока она была жива, дочу их никто не смел трогать. Но в один год по всему королевству распространилась какая-то болезнь, унёсшая много жизней в объятья Талана и Палана. – Вздохнул Тордион.
– Моя кровиночка тоже тогда заболела, а этот аристократишка пообещал её спасти! Жену к тому времени я уже схоронил. Кровиночка была единственным моим счастьем, и за возможность её спасти я готов был на всё. Вот старый дурак и подписал бумажулю, которую мне этот сын рвара подсунул не глядя, а он забрал кровиночку с собой чтоб, стало быть, вылечить… – После этих слов могучий гном замолчал, и некто из его родственников не решился продолжить за него, но потом нашёл в себе силы продолжить. – Примерно через пол цикла вернулась она живая да здоровая. Только молчаливая стала, неулыбчивая. Я то, дурак, думал, что она по мамке тоскует вот и не донимал лишний раз расспросами, не дёргал. К середине тёмного цикла у неё живот расти начал, мне б чего заподозрить да из головы не шла та проклятая бумаженция. – Трактирщик ещё в начале рассказа Тордиона захлюпавший носом смахнул со щеки слезу, а эстафету рассказа подхватил Тъзон.
