Хроники Дарона. Эльф под горой - страница 26

Лес был пустым: ни птиц, ни живности, хотя бы мелкой, ни даже мышей. Холодная осень распугала зверьё по норам, оставив только крупных, с которыми мне одной не справиться. Словив векшу2, скрутила тонкую шейку, зверёк дернулся и затих, оставив-таки мне напоследок пару глубоких укусов. С этим уловом и вернулась в лагерь, ошкурила и надела тощий трупик на палку. Принц поморщился так брезгливо, что я не выдержала, решив проучить ханжу:

– Однажды, лет шестнадцать назад, когда я только попала в гвардию зачистки, – начала тоном заправского балагура, остроухий подсел поближе, желая развлечься байкой под копченый ужин, – отправили меня, неумелую девчонку, на задание. Дело было близко к самым северным землям. Там пара клыкастых орков, как выяснилось потом, наводило шорох на соседние деревеньки. Ну, у людей глаза от страху сразу видели неестественное, и в столицу поступил заказ на чудищ, что волокали людей без возврату, пропало семеро к тому дню. Как сейчас помню то задание, холод собачий, а мне выдали только плащ один, да, в общем-то, первоконтрактникам в гвардии лучшего никогда и не давали. – Вещала я, ворочая шкворчащую тушку, – Привезли меня, значит, в маленькую деревню вечером, тихо, пусто, спят все уж, ну меня оставили. Попросилась я у местных на ночлег, нас пускают обычно, а в той деревеньке к кому не стучись – никто дверь не откроет. Обидно, да что ж делать, так и заночевала я под чьим-то сараем, а утром в лес двинулась. Орков-братьев я нашла быстро, меньше трех дней и управилась, воняют они, знаете ли, терпеть не могу, – вспомнила я, скривившись, их немытый дух, – сковала их, привела в деревню, чтобы столицу оповестить и за нами телегу послали. Свечерело, приморозило ещё хуже. Стучусь опять в дома, ночь морозная, аж кости стынут, решила все дома обойду на этот раз и стучать буду долго, настырно. Достучалась, открыл мне дед старый, вон, как ты Сабат, только у того зубов через одного не хватало, – кивнула я на присоединившегося к нам мага.

Остроухие целиком были в моей власти, сидели над тарелками, лишь изредка покусывая ломти окорока.

– И дед такой добрый, говорит бедная девочка, молоденькая такая, а так не везет со службой. Принёс мне одеяло из шерсти и здоровенную миску похлебки, с мясом, прямо вот такими кусками, – показала я. – Кормят нас в гвардии впроголодь, мяса – порция с кулак на весь день, ни больше, ни меньше. А тут целая миска, ох и вкусно! Съела я два больших ломтя, думаю, надо бесов этих, орков пленных покормить, а то издохнут ведь на морозе голодные. Это вы, эльфы, гадами нас в песенках своих делаете, а мы, между прочим, пленных даже кормим, а не то, что мучаем, – к слову припомнила я, остроухие сделали вид, что не услышали. – Дала им миску, едят, уплетают и тут мне говорят, ты где это, змея, человечинку добыла? – Нарон тут жевать перестал и напрягся. – Я их по голове огрела, тварей этих немытых, откуда говорю, знаете? Смеются, знаем точно, говорят, – принц брезгливо миску в сторону отставил. – Восемнадцать голов я отыскала у деда, обглоданных, искусанных, беззубым ртом своим он их жевал, обсасывал, а мне похлебку сварил, – Нарониэль вскочил и побежал в кусты, я от хохота скатилась с бревна.