– Дружище, всё будет хорошо! Даже не сомневайся.
Он жил в соседнем доме и не было ни дня, чтобы за свои семнадцать лет мы не общались. Именно поэтому в детстве нас всегда считали братьями, даже зная, что это не так. Хвалили нас вместе, ругали тоже вместе, поэтому нам приходилось делить все наши успехи и неудачи пополам. Всё, что происходит в его большой семье и то, как он это всё переживает, не могло не касаться и меня.
При всей дружественной обстановке среди детей, взрослые всегда отличаются своей недоверчивостью и поэтому нашу семью считали немного чужими. Отец с матерью переехали в село с города. Обычно бывает наоборот, люди из селений старались выбраться в город. Нелепость ситуации в том, что в то же время, наша семья считалась самой уважаемой в селе. По любым вопросам, которые требовали образования и знаний, все обращались именно к моему отцу.
Вечером нам предстояло идти к бабушке Гунча, которая была местным провидцем и целительницей. Она имела огромное влияние на жизнь села, но у меня всегда было двоякое мнение о подобных людях. Влияние в этом плане на меня произвёл отец. Он, будучи образованным человеком, категорически не воспринимал всё, что откланяется от нормы и не является официальной медициной. В то время я и не подозревал, что именно благодаря проблемам Мергена мне придётся встретиться с человеком, который окажет на меня неизгладимое впечатление. Он заставит меня поверить в то, что помимо официальной и неофициальной медицины, существует что-то иное.
Полдень. Закончились последние приготовления. За окном прозвучал сигнал автомобиля. Я с детства научился отличать автомобили, проносящиеся под нашим окном, но этот звук был мне не известен. Выглянув в окно, я заметил, что местная ребятня собралась вокруг внедорожника, который остановился в тени большого тутовника.
На боку машины была символика и надпись крупными буквами «ЮНЕСКО». Не удержавшись от любопытства, я выбежал на улицу. Из автомобиля вышел шофёр. Мужчина спросил меня, тут ли живёт Мейлис. Я понял, что приехал гость, которого ждёт отец. Шофёр подал знак сидящему в автомобиле, что они приехали по нужному адресу. В это время подошёл отец и попросил меня вернуться в дом.
В течение минут пятнадцати, пока гость с отцом общались на улице, мы с матерью успели накрыть стол. Время от времени, я от любопытства подбегал к окну и разглядывал стоящий перед домом внедорожник. Шофёр протирал запылившиеся окна своего авто и одёргивал слишком назойливых мальчишек, пытающихся согнуть одну из антенн.
Позже на пороге дома появился полноватый и высокий мужчина в строгом костюме. Он выглядел энергичным, улыбка не спадала с его лица. Войдя в прохладное помещение, он с облегчением вздохнул: «Наконец-то кондиционер!» и протянув мне руку, представился Дмитрием.
– Какой у тебя уже взрослый сын, – обратился он к моему отцу и начал снимать свою обувь.
Разувшись, гость вынул из кармана платок и вытер вспотевший лоб:
– Да, жарко у Вас в Туркмении, Мейлис.
– Это ещё не самый жаркий месяц лета, Дмитрий, – ответил отец с улыбкой и проводил своего друга за стол.
Отец попросил меня принести холодного чала, и я поспешил на кухню. Этот прохладительный напиток был прекрасным средством для утоления жажды жарким летом. У матери выходил прекрасный чал, потому что основа для этого напитка у неё получалась нежной и сладковатой. Закисшее, по определённой технологии, молоко для приготовления чала, даёт свою естественную жирность за счёт сливок, а затем досаливается. Размешав «кислое молоко» с чистой колодезной водой и взбив его до ровной, не слишком густой смеси мать добавляла свежую мяту или базилик. Особенно мне нравилось, когда она мелко нарезала свежие овощи в чал и в охлаждённом виде подавала к обеду.
