Юсиф добрался до Эль-Асвада всего через несколько часов после вернувшегося семейного каравана. Его войско понесло немалые потери, а сам он оказался на волосок от смерти. Караван тоже пострадал – Юсиф не оставил охраны, и банды Насефа попытались его ограбить. Даже Мегелину Радетику пришлось взять в руки оружие и вступить в бой.
Он потрогал левый бицепс, на котором остался легкий порез от сабли. Рана до сих пор болела. Улыбнувшись, он вспомнил, как удивил нападавшего контратакой.
Фуад все еще не мог примириться с тем, что домашний интеллектуал его брата знал, с какой стороны хвататься за меч. Не знал он и как относиться к тому, что учитель сумел взять на себя ответственность за стариков, мальчиков, женщин и погонщиков верблюдов, всыпав как следует крепким молодым воинам. Радетика же недоверие Фуада лишь забавляло.
– В Ребсамене мы изучаем не только цветочки, – сказал он в свое время, припомнив удивление Фуада, когда тот обнаружил, что Мегелин составляет каталог цветных рисунков пустынных цветов.
Али слез с валуна:
– Мегелин?
– Да?
– Мне тоже страшно.
– Нам всем страшно, Али.
Али яростно уставился на Гаруна:
– Если кому-нибудь расскажешь, я тебя поколочу.
Гарун схватил камень с зазубренными краями:
– Ну, давай попробуй, Али.
– Мальчики, оставьте свою злость для Эль-Мюрида.
– Он сам напросился, – ответил Гарун.
– Ах ты, маленький сопляк…
– Я сказал – хватит. Гарун, идем. Али пришел сюда раньше.
Али высунул язык.
Радетик зашагал дальше, гадая, чего мог бояться Гарун. Люди его нисколько не пугали.
– Давай вернемся в замок, Гарун. Пора немного позаниматься.
Название местности Эль-Асвад относилось также к ее главной крепости. Имперские строители изначально квадратной, лишенной каких-либо черт цитадели называли ее «Восточной крепостью». Во времена империи здесь находился главный штаб военного командования.
Замок теперь стал больше, хотя и утратил свое назначение. Каждое поколение делало его все более неприступным. К изначальным стенам добавились круглые башни. С северной стороны появилась дополнительная оборонительная стена и вспомогательные башни, окружив вершину горы. Еще дальше на север расположился массивный квадратный форт, соединенный с главным замком укрепленным переходом и охранявший самый пологий склон.
Остальные три склона были голыми, каменистыми и во многих местах обрывистыми. Каменная поверхность размягчилась и осыпалась под воздействием многовековой эрозии, которую можно было наблюдать по извилистым слоям осадочных пород. Дети придворных и солдат Юсифа обожали рыскать по склонам в поисках ископаемых, за что Радетик платил им сластями.
Радетик обнаружил, что жизнь в замке не слишком легка: в нем либо стоял холод и сквозняки, либо было жарко и душно. Во время редких дождей крыши и стены протекали. Удобства были примитивны, мебели почти не наблюдалось. Во всем замке не было ни единой ванной комнаты, в отличие от Хеллин-Даймиеля, известного своими общественными банями. Единственная закрывавшаяся дверь преграждала доступ в жилище женщин.
Он часто тосковал по уюту крошечной квартирки в университете.
Несмотря на все недостатки, замок вполне выполнял основную функцию. Его зернохранилища, резервуары для воды и арсеналы могли поддерживать гарнизон в течение неограниченного времени. Замок властвовал над огромной территорией, и ни одна осада или штурм не могли его завоевать.
