Я научилась не задавать неудобные вопросы, но догадывалась, что журнал практически не приносил денег, а все существовало исключительно на энтузиазме Китти и ее финансовом запасе. И если для нас, студентов, это был тренировочный лагерь, то для него – кормушка с отличным потенциалом. И да, его попытки превратить свободу слова в бизнес меня ужасно злили.
– Я заканчиваю статью о выставке световой интерференции «Видения», о матосоединении природы и искусства. А на Вике открытие садов вегетандров.
Вячеслав Петрович кивал на каждое ее слово, но было видно, что из них он понял едва ли половину.
– Знаете, девочки, я тут подумал, что нам нужно выходить на более широкую аудиторию.
Я насторожилась, отвлекшись от экрана компьютера и смерив редактора презрительным взглядом, на который он, к слову, даже не обратил внимания. Только не опять…
– Современная молодежь быстро взрослеет, их начинают интересовать совершенно новые неизведанные непонятные им вещи.
– Как современное искусство? – осторожно уточнила эльфийка, явно сомневаясь в правильности своего ответа.
– Не только. Это переходный период, дорога во взрослую жизнь, где им нужно больше рассказать о том, что ждет впереди. Возможно даже предостеречь от необдуманных поступков. Мы должны быть там, где молодое поколение и говорить с ними на одном языке.
В ответ мы хранили молчание – Китти потому что не понимала, к чему он клонит, а я, наоборот – потому что понимала.
– Девочки, ну вы чего, – его морщинистое лицо растянулось в широкой улыбке. – Что сейчас интересует современную молодежь? Клубы, концерты, фестивали. У них много вопросов, а мы поможем им отыскать на них ответы. Давайте, нужно быть смелее.
– Смелее?
Мы с Китлари переглянулись, уже догадываясь к чему все идет – один раз он уже пытался пробить в журнале место для заказного материала о клинике пластической хирургии, которая одна из первых в городе начала «делать» эльфийские уши. Взгляда, которым его одарила в тот момент Китти, хватило ровно на пару месяцев, и вот, мужчина снова решил расшевелить наше журнальное «болото».
– Ну, может это будет слишком резкой переменой для наших постоянных читателей. Не слишком ли… креативно.
– Слишком в нашем бизнесе не бывает! Вы молоды, амбициозны. Живёте в невероятное время. Вы – наше будущее.
– Ну, не знаю…
– К тому же, это поможет привлечь в журнал новых рекламных партнеров.
Конечно, речь шла о деньгах. Заметив, что подруга замешкалась, отстранено отведя взгляд и, видимо, уже готовая согласиться с доводами Вячеславом Петровичем, пожалуй, больше из-за почтения к его возрасту, сколько соблазнившись маячившей прибылью, я решила, что пришло мое время. Если он просил нас быть смелее, то меня не требовалось просить дважды.
– Так, может нам написать о полной несостоятельности системы безопасности от внешних магических угроз? Как огромный дракон мог неожиданно проснуться посреди города? И это уже не первый случай. Люди продолжают гибнуть.
– Дорогая, – он всегда называл меня так, когда я говорила то, что ему не хотелось слышать. Нельзя было не уловить нотки снисходительности в его тоне. – У нас молодёжный журнал, а не оппозиционная агитка. Хочешь написать про дракона, напиши о предстоящем фестивале. Как он? «Драконье сердце»?
Я только презрительно хмыкнула. Молодежь разбивала лагерь на природе, упивалась драконьей кровью и ловила наркотические приходы – какую ценность это имело для журналистики?
