– Что же вы наделали, шакалы, – прошептал Джек, глубоко затягиваясь едким дымом, – Мартин и так умер от какого-то мертвого безумца, так вы еще и изгрызли его. Я должен похоронить его сейчас, а после отправлюсь на поиски этого лорда, чтобы вырвать черное сердце из гнилой груди.
Джек, стоящий посреди кладбища с самокруткой и бутылкой эля в руках, посмотрел на изувеченные останки своего племянника и заплакал. Свежевырытая могила терпеливо ждала, готовая поглотить разодранное тело юноши. Только подумать, Мартин копал землю для погребения в нее себя. Джек присел на коленоподобный корень тополя и затушил об него самокрутку. Ему хотелось плюнуть на все и повеситься на веревке, которой так и не удалось окончательно умертвить проклятого лорда Нотингхорфа. Уж его то она без труда отправит к богам, но только прежде ему предстоит прихватить с собой убийцу своего племянника и проследить за тем, чтобы его как следует поджаривали в преисподней. Джек допил эль и опустил бутылку на землю. Осмотревшись в поисках лопаты, он поднялся и направился к ней. Гробовщик собирался похоронить останки Мартина и поскорее убираться с жуткого кладбища. Невероятно как быстро прошел этот злополучный день. На небе уже сияла полная луна. Умирающие от ран волки уже не скулили, покорно разделяя с Джеком царившие здесь скорбь и уныние.
Глава 9. Слушая пастыря
За полночь священнослужителя церковного прихода Максимилиана разбудили чьи-то бранные крики. Он встревожено вскочил с кровати и выглянул в окно. Увидев у калитки гробовщика, он принялся поспешно одеваться с молитвой на устах и через некоторое время вышел к нему на встречу. Джек Кроу с неприкаянным видом смотрел на него и больше не шумел. Не свойственное этому человеку поведение не на шутку напугало старого пастыря. Гробовщик не был чрезмерно пьяным, совсем наоборот, казалось, что он впервые в жизни испуган.
– Что привело тебя в такой час, сын мой, что стряслось? – пробормотал Максимилиан, стараясь случайно не затушить пламя свечи, которую он бережно держал в руках.
– Я только что похоронил Мартина, – сказал Джек, сжимая кулаки.
Только сейчас сквозь ночную темноту, посветив на нежданного гостя свечой, пастырь разглядел залитую кровью и изодранную одежду гробовщика, который устало опирался о забор, им же и сколоченный несколько лет назад. Вне сомнения, случилось, что-то ужасное.
– Зайди в дом, – уронив свечу на каменную дорожку, ведущую от дома к калитке, Максимилиан двинулся к покачивающемуся от изнеможения Джеку. Нужно было поддержать его. Гробовщик еле стоял на ногах и вот-вот мог потерять сознание. Он отворил калитку и невольно рухнул в объятия священника.
– Я в порядке, отец мой, – выпалил Джек, вновь открывая глаза, но ноги его подкашивались. Он обхватил пастыря рукой, и они с большим трудом добрались до гостиной. Не побрезговав и усадив ночного гостя в кресло, пастырь склонился к камину и принялся разводить огонь. Руки дрожали и слушались его неохотно.
– Этот мертвец вовсе не мертвец, отец мой, – заговорил Джек, собравшись с силами.
С горем пополам растопив камин, Максимилиан молча вышел из комнаты. Он быстро вернулся и подал в руки гостю початую бутылку крепленого вина. В целом, общая картина ему стала ясна, но больше всего в замешательство приводило воскрешение проклятого. Пастырь даже в мыслях не осмеливался гнушаться на богов за то, что они допустили подобное, поэтому он посчитал, что во всем виноват Буриваль Сердитый. Ему следовало забрать не только лошадь и вещи своего лорда с собой, но и его тело, а не оставлять жителям Мидлхейма грязную работу. Вера также запрещала ему даже такие обвинительные мысли, поэтому он сдержался от поспешных высказываний.
