Хроники Мастерграда. Книги 1-4 - страница 6

Утром, когда междугородные автобусы и электрички вернулись на вокзалы, так как шоссе исчезло, а железнодорожные пути обрывались в десятке километров от станции, город забурлил. Записные сплетники сходили с ума в попытке разумно объяснить произошедшее. Поползли нелепые, но полные жути слухи, один фантастичнее другого.

К обеду на тротуаре перед зданием администрацией города собралась разношерстная группа – пара десятков человек, с яркими самодельными плакатами, большую часть ее составили люди в возрасте или самого экзотического для провинции вида.

Посредине вдохновенно ораторствовал мужчина возрастом за пятьдесят, среднего роста и субтильного сложения с большой лысиной и отекшим от регулярного пьянства лицом с припухшими веками. В дешевых синих джинсах, немытые волосы с изрядной проседью всклокочены – словом никак не напоминал майора запаса, каким являлся.

Он громогласно скандировал в мегафон:

– Соловьев! Выходи!

Демонстранты поддерживали разноголосыми голосами. Пусть глава города разъяснит землякам, что за безобразия творятся вокруг. Есть такая категория людей, у которых что бы не предприняла власть, все плохо. И. если строится завод, то он источник экологических проблем, а не место, где они и их дети могут заработать средства для жизни, а если жилой дом для малоимущих, то долго и некачественно.

Полицейские у входа в администрацию, усиленно делали вид, что события их не касаются. Впрочем, это не мешало отгонять приблизившихся к дверям демонстрантов.

А глава города, Виктор Александрович Соловьев, отодвинув в сторону белоснежные жалюзи окна на втором этаже, с нехарактерным для него волнением рассматривал в щелку входившую в азарт толпу и почесывал до синевы выбритый квадратный, характерный для людей волевых, подбородок. Это был плотный, лишь слегка обросший возрастным жирком мужчина в самом расцвете сил, с властным, граничащим с жестокостью, характером. Время от времени по лицу пробегало выражение надежды, тут же сменявшаяся обычным хмурым. Большинство людей внизу знал лично, город небольшой, и все записные бузотеры наперечет. «Подождут», цинично ухмыльнулся. Заводилой, конечно, Ванечка – а кому еще тут митинговать, разглядывая прищуренными глазами оратора, думал Виктор Александрович. Он хорошо знал его, тот всегда вел себя активно, и предыдущая администрация едва не взяла его на должность, но даже там в последний момент сообразили, что неисправимые болтуны, бегущие от реального дела как черт от ладана, не нужны. С тех пор тот слыл вечным оппозиционером и инициатором всяческих беспорядков.

Виктор Александрович администратором был многоопытным. Он руководил городом четыре года, но, затем с треском проиграл муниципальные выборы. Земляки не простили алчность и множество квартир, записанных на родственников. Тогда он затаил в сердце жгучую обиду и желание реванша. Но город Соловьев любил, хотя и своеобразно. Так, рачительный хозяин любит и желает обиходить наилучшим образом бычка, которого выращивает для забоя.

Новый глава оказался слабым хозяйственником, что немедленно отразилось на городе.

Если кто думает, что вопрос власти при демократии – вопрос предпочтений народа, тот не понимает, как власть устроена и меняется. Стать во главе государства, области, города – не важно, может только тот, кого поддерживает элита или хотя бы ее часть: финансово, идеологически, организационно. Город не исключение из этого правила. Те, кто имел власть или деньги– городская элита, делились на две группировки, по большому счету похожие друг на друга как близнецы. Политика при победе другого клана изменялась незначительно, менялся только зад, который восседал на мэрском кресле. Только один клан объединял в основном местные кадры – ее безусловным лидером являлся Виктор Александрович, человек яркий, авторитарного склада характера. Второй объединяло скорее неприятие Соловьева, и он не имела единого лидера. Самыми авторитетными были директор ГРЭС, объединивший вокруг себя пришлых «варягов» и миллионер, и по совместительству депутат городского собрания, Романов.