– Не бойся! Взрывают верхний слой почвы на месте будущего разреза. – пояснил на правах старожила покровительственным тоном.
– Я и не боюсь, – сказал летчик обиженно, – Вообще весело, смотрю, тут у вас, – удивленно покрутил головой и, махнув рукой, скрылся в кабине самолета.
Нежданный гость улетел спустя пару часов. Вечером, после ужина, когда уставшие после работы рабочие, инженеры и отдыхающие караульные настроились заняться личными делами, начальник разреза собрал всех на посадочной площадке. Когда подошел последний человек, оглядел прищуренным взглядом недоумевающую толпу и объявил, что темп обустройства разреза отстает от графика железнодорожников, и городская администрация просит ускорить работы. Так что с завтрашнего дня разрез переходит на круглосуточный режим работы. Толпа примолкла, переваривая неожиданное известие.
– Ну и че теперь? – откуда-то сзади истеричный басок. – Че, кончилась расейская власть и можно нагибать работяг по беспределу? День-ночь юмать, все соки выжимать? Не… кто как хочет, а я на такой беспредел не подписывался!
Юмать – работать (блатной жаргон)
Александр развернулся. Решением начальника карьера возмущался тот самый приблатненный тип, которому он подрихтовал в вертолете физиономию. Лицо багровое от злости. Толпе только и нужен заводила – взорвалась дружным возмущенным гулом. Глаза офицера настороженно сузились, только бунта не хватало для полного счастья.
Начальник карьера прищурился, обвел толпу ироничным и властным взглядом. Потом удовлетворенно огладив гномью бороду, поднял руку вверх. Выкрики постепенно смолкли, толпа настороженно затихла. Взгляды скрестились на Иван Ивановиче.
– Значит так! – пробасил, демонстративно не смотря на бузотера, – Сегодня еще один вертолет придет, привезут дополнительно рабочих, инженеров и оборудование, так что людей, чтобы организовать круглосуточную работу, хватит. И за нее – двойная оплата. Если кого не устраивают условия, может сегодня же возвращаться в город.
Толпа притихла. Так, как предлагает начальник, вроде получалось неплохо. Обладатель гномьей бороды снова с иронией оглядел строй работяг, на миг остановил взгляд на крикуне:
– Желающие разорвать контракт и улететь в город остаться, остальные могут расходиться.
Спустя несколько минут примолкшая толпа рассосалась, даже приблатненный незаметно смылся. Александр облегченно выдохнул, начальник разреза, криво усмехнулся и ушел в палатку.
По узкому, темноватому коридору, едва освещенному бойницами-окошками, впереди двух телохранителей с тяжелым сундуком в руках, шел высокий и худой, словно жердь, человек в немыслимом для России семнадцатого века костюме из века двадцатого – начальник планово-промышленного управления администрации города Петр Семенович Рожковский. Лицо надменное, но, если приглядеться, в глубине глаз видна опаска. Во дворе его возвращения поджидала охрана – десять бойцов в экспериментальных доспехах. Штампованные из легированной стали кирасы с наплечниками, наручи и поножи – легкий доспех, аналогичный древнеримскому, плюс морион с забралом из многослойного стекла. Защита не абсолютная, но сильно уменьшила уязвимость бойцов. Если предки поведут себя неправильно – порвут.
Грозный вид латной пехоты внушал надежду на безопасность посольства, но вдруг не успеют прийти на помощь?
Морион – шлем эпохи Ренессанса с высоким гребнем и полями, сильно загнутыми спереди и сзади
