Через десять минут мы шли по окраине города, до зубов вооруженные и гордые собой, как дети, получившие от Деда Мороза в подарок железную дорогу. Махора так и подмывало попробовать лук в деле на какой-нибудь вороне, но он себя, хоть и с трудом, охолаживал. Спириус смотрел на нас с улыбкой, но внутри, наверное, ржал до коликов. Городок был ничего себе – смесь античных Афин с Урюпинском. Низенькие глинобитные хижины и дома из песчаника, побеленные известкой, соседствовали с респектабельными «палаццо». Во дворах – оливковые и персиковые деревья. Периодически попадалась живность в виде свиней или взъерошенных пятнистых коз. Одну такую, беззастенчиво плюющую свысока на труды Ньютона, мы даже заметили в двух метрах от земли, верхом на каштане, преспокойно жующей его темно-зеленую листву. Народу попадалось немного. В основном лоточники со всякой снедью да снующие туда-сюда ремесленники в промасленных фартуках. Один раз восемь юнитов протащили мимо нас крытый паланкин с каким-то вельможей. Окна портшеза были наглухо завешены цветными портьерами, но при виде нашей компании их сдвинули в сторону, и Спириусу из него сделала приветственный жест алебастровая женская ручка с драгоценными колечками на тоненьких пальчиках. За ручкой последовала изящная белокурая головка. Мы с Женькой приросли к земле. Не каждый день удается вживе лицезреть Мэрилин Монро собственной персоной! Дамочка, довольная нашей реакцией, кокетливо захихикала и скрылась в глубине носилок.
– Это кто такая? – взвился Женька.
– Да так, – уклончиво ответил Спириус. – Одна любительница острых ощущений.
– Познакомишь?
– Легко. Уже год тут, а все еще десятого уровня. Дошла до изменения внешности, и все. Дальнейшее продвижение в ранге ее совершенно не интересует. А вот любовь и романтика – очень интересуют. Она второй раз десятая. До этого также разменяла десятку, стала Мэрилин Монро и поставила себе цель – соблазнить всех мужчин острова. Добилась своего, да и потом не остановилась на достигнутом, а продолжила в том же духе. Пока на одной охоте с ней не случился прискорбный несчастный случай. Сразу у нескольких женщин в результате оплошности сработали спусковые вороты арбалетов. Четыре болта между лопаток. Очень кучно вошли. И вот теперь она снова десятая и снова – Мэрилин. Упорная девушка.
– Частолюбивая и экстравакантная, – поддакнул Женька. – Но меня это устраивает.
– Актерская внешность очень популярна? – спросил я.
Теперь, присмотревшись к Спириусу, я нашел в нем некоторые черты молодого Кирка Дугласа.
– Да как сказать, – задумчиво произнес он. – Пару лет назад была в моде. Потом стало считаться зазорным быть копией чьей-то личины. Хотя многие неосознанно копируют свои идеалы. На Альба Лонга еще очень лояльно к этому относятся. В Баркиде или Дакии можно за подобные штуки подвергнуться публичному осмеянию. Беатриса – а вы ее только что видели – в своем упорстве подражания скорее исключение, чем правило.
– Юстина не такая? – невинно поинтересовался Женя.
– Что ты, – отмахнулся Спириус. – Юстина совсем не такая. Она – гордость Альба Лонга. Ей очень сложно понравиться.
– Да ладно, – засомневался мой друг. – Девственница ничем не лучше развратницы. Обе думают, в сущности, об одном и том же. Все такие. Даже твоя амазонка.
– Ну, до этого не дошло, – хмыкнул Авгур. – Юстина строгая, но совсем не синий чулок.
Там же, на одной из улочек, я впервые увидел блеммий. Два невообразимо ушастых создания понуро толкали перед собой тачку с каким-то хламом.
