Юра смотрел в окно на эту парочку, стоявшую на перроне в окружении множества вещей и не спешившую уходить оттуда, как будто бы их обоих не отпускали какие-то незавершённые дела. В блёклом свете уличных фонарей было видно, что женщина что-то убедительно рассказывала, сопровождая каждый из эпизодов своего изложения соответствующей жестикуляцией. Мужчина стоял напротив, немного ссутулившись, и молча слушал рассказ своей боевой подруги. Затем он обнял её, заключив в цепкие объятия своих жилистых рук, и чмокнул в щёку.
– Любовь, блин, – раздался неожиданный возглас с верхней полки.
Это проснувшийся курсант Львовского училища сделал такое умозаключение.
– А я уже было подумал, что кроме охраны тонны сала эта тётка ни на что больше не способна, – продолжил он. – Она же прошлую ночь не спала совсем. Всё сидела в обнимку с ценным грузом. Можно подумать, что мы на её сало позарились бы!
Он медленно и осторожно спустился вниз и подсел к окну. Поезд тем временем отправился в путь, постепенно набирая скорость, оставив позади перрон с маленьким вокзалом и двумя обнявшимися людьми, мужчиной и женщиной, продолжавших писать историю своих взаимоотношений, где предостаточно места любви и обыкновенному человеческому счастью.
– Так ты, значит, в Ленинград на учёбу едешь? – спросил курсант у Юры. – А звать-то тебя как?
– Юра.
– Очень хорошо, – курсант кивнул головой. – А меня Николаем зовут, но для тебя я просто Коля.
– А его, – Николай сделал взмах рукой, указав на спавшего соседа на другой верхней полке, – Валентином кличут. Но если ты его Валей будешь называть, он не обидится.
Николай сладко потянулся, подняв руки над головой и даже издал звук, похожий на:
– Ы-ы-ы!
– А ты давно к нам подсел? – задал он следующий вопрос.
– Да часа три уже будет, – ответил Юра.
– Ну что же, хорошо, – Николай открыл чемодан и извлёк из него бутылку «Столичной». – Закусь-то у тебя имеется? А то мы свои запасы уже подчистили, а покупать здешнюю еду опасаемся.
– Есть кое-что, – с этими словами на маленьком столике появилась запеченная курица, варёные яйца, огурцы с помидорами, хлеб.
– Да тут на целый взвод хватит. – обрадовался Николай.
Он встал в узком проходе купе между полками и начал бодро трясти своего друга за плечо.
– Кушать подано, сэр! – сказал он Валентину в самое ухо. – Прошу к столу!
Тот не стал возражать и сразу же проснулся под аппетитное приглашение.
– Валентин, – представился он Юре, пожал руку и занялся поиском ботинок.
– Да вон они стоят, под столом.
– Спасибо, Коля, ты – настоящий друг: всегда подскажешь, что да как, – Валентин обулся и зашнуровал ботинки.
– Я сейчас, – сказал он после этого. – Надобно руки помыть перед трапезой.
– И мне, – согласился Николай.
После чего они дружно вышли из купе, оставив ненадолго Юру одного.
За окном в сгустившихся сумерках мелькали деревья бесконечного и бескрайнего леса, мимо которого поезд проносил вагоны с пассажирами, каждого со своей судьбой и собственными заботами.
Вышедшие из купе курсанты действительно вернулись очень быстро. От них исходил терпкий запах хозяйственного мыла и табака.
– Перекурить успели, – решил Юра.
– Оба-на! Еда на месте, водка тоже на месте. – констатировал Николай. – И мы втроём. Стало быть, сообразим.
– Открывай, – он протянул бутылку водки Валентину, а потом, повернувшись к Юре, заметил. – Водку открывает всегда он. Спец. Ни разу ещё не пролил и не выпустил пузырь из рук.
