– Потрудись объяснить, что происходит, – проговорила Вероника, когда они остались одни. – Почему ты все поменял? И зачем, – ее голос дрогнул, – зачем ты нас отсылаешь?
– Не говори глупостей, никто вас не отсылает. Просто на меня сейчас свалилось очень много всего, и я не смогу уделять вам достаточно внимания. Да еще эти "Горки"…
– Олег, я всегда тебя любила за то, что ты меня никогда не обманывал. Мы же в самом начале наших отношений договорились, что какая бы горькая ни была правда – мы никогда не будем скрывать ее друг от друга. И я слишком хорошо тебя знаю, чтобы понять, что случилось что-то… необычное. Может, не надо отходить от наших правил?
– Ты себя накручиваешь, – возразил Соколов. – У меня сейчас всего лишь, скажем так, временные трудности на работе. Происходит слишком много разного рода событий, которые очень неожиданны…
– Вот только не надо пытаться отойти общими фразами, – усмехнулась женщина. – Я уже давно заметила, что с тобой что-то происходит. Ты стал нервным, рассеянным, говоришь что-то – тут же забываешь. Ты думаешь я не видела, как ты несколько раз что-то высматривал из окна?
Олег встрепенулся.
– Тебе показалось.
– Нет, и мы с тобой оба прекрасно это знаем. И ответь мне еще: зачем ты ходишь звонить из автомата на углу? У нас есть домашний телефон, есть мобильные – зачем тебе звонить с улицы? Боишься прослушки? – она подалась вперед и со слезами в голосе задала главный вопрос, который ее мучил: – Во что ты вляпался?
– Хватит! – рявкнул, внезапно обозлившийся Олег. Он грозно посмотрел на жену и медленно проговорил: – Есть вещи, в которые тебе не следует совать свой нос! Я обещаю, что со всеми проблемами я разберусь. Сам! А пока вы должны ненадолго покинуть город. Когда все образуется, я позвоню вам, вы вернетесь, и все снова будет хорошо.
Увидев слезы на глазах жены, он тут же смягчился, подошел и обнял ее.
– Ты знаешь, как я люблю тебя и дочь, – прошептал он. – Только вами и живу! И готов на все, чтобы только вы были счастливы. Но сейчас сделай, пожалуйста, так, как я прошу.
Вероника покорно кивнула и направилась в спальню. Олег же, мрачно поглядев ей вслед, выскользнул в прихожую, накинул куртку, и, ничего не говоря, вышел из квартиры.
Оказавшись на улице, он прямиком направился к телефону-автомату, находящемуся за следующим домом. Будка была пуста, поэтому Соколов без промедления занял ее и набрал номер.
Гудки звучали всего несколько секунд, которые, однако, показались мужчине часами. Наконец на том конце провода подняли трубку и раздался хриплый, явно измененный голос.
– Добрый вечер, Олег. Не припомню, чтобы у нас с тобой было на сегодня назначено.
– Обстоятельства изменились, – ответил Соколов и тут же с явным неудовольствием спросил: – Зачем вы даже в разговоре со мной меняете голос?
– В наше дикое время осторожность никогда не помешает, – возразил голос. – Прослушивание и слежка могут быть абсолютно везде, даже там, где никогда бы и не подумал. Ну да ладно. Ты ведь звонишь с какими-то вопросами? Я это чувствую по твоему голосу.
– Верно. У меня всего один вопрос: почему наш проект отклонился от первоначального варианта?
– Не понимаю о чем ты, – спокойно отвечал голос, но в нем зазвенели металлические нотки. – По-моему, все идет как раз согласно плану.
– Значит мы с вами придерживаемся разных планов, – Олегу требовалось огромное усилие, чтобы оставаться спокойным.
