Напоил из ручья, дал время попастись — и только после этого счел, что можно возвращаться в седло.
Молча.
Танис Болотная все это время так и валялась в тени дуба. Уехать в одиночестве не рвалась — но и заговорить первой не пробовала, загладить ссору не пыталась.
Толковая выйдет церберша — если раньше шею не свернут.
Я тихонько хмыкнул, и Гранит, горделиво ступающий по дороге, дернул чутким ухом на мой голос, и я похлопал его по холке.
Ничего! Не сработала провокация — другое что-то подберем.
Ничего личного, Танис Болотная. Просто я работаю один.
Сард вырастал издалека постепенно: шпили, крыши, крепостная стена. Наезженная телегами колея сменилась мощенной камнем дорогой — вокруг Сарда обжитые, богатые места.
Стража на воротах знала меня в лицо и пропустила безропотно: свои.
Проехав город мало не насквозь, мы в молчании добрались до акрополя.
Когда Танис Болотная заговорила с Дейреком — я испытал прилив злорадства. Тяжко ей столько молчать, нервы не железные! Иначе зачем бы ей расспрашивать о том, что и так вот-вот узнает? Только поговорить, разрушить гнетущую тишину!
Но злорадства хватило не надолго.
Да, Гемос и Навара — опытная, сработанная двойка, но… Лучше я съезжу проверю.
Обменявшись понимающими взглядами с рыскачем — он бы тоже свою подругу в такой ситуации поехал бы проведать — я взял курс на Горш кратчайшей дорогой, и…
...и услышал за спиной стук копыт.
Да твою ж мать. Куда тебя, дуру несет — я же ясно сказал, проваливай в Кремос!
Дозор окончен, работа выполнена — дальше я еду по личным делам, и ты там никому даром не нужна!
“Лучший способ не попадаться на глаза магистрам — это не въезжать в Кремос”.
Я, прищурившись, разглядывал наглую девку.
Это что, шантаж?
Если я не возьму ее с собой, она пойдет к магистрам?
И что, по ее мнению, мне за это будет?
Хотя, по большому счету, вопрос для меня стоит по другому: есть ли хоть один шанс быстро и надежно от нее отделаться?
Я бросил взгляд на придорожную канаву… Нет, не настолько надежно!
Но отказался от этой мысли я не без сожаления.
В конце концов, вряд ли там будет что-то опасное. Все равно мы, скорее всего, встретим их на полпути…
Отвернувшись, я молча поехал, куда собирался.
От старосты деревни Горш пахло свежим деревом: сосновые стволы в обхват толщиной сушились во дворе, заботливо укрытые от солнца, способного испортить бревна, немудрящим навесом из жердей и коры. Смолистый запах привязался к его одежде, запутался в волосах и курчавой бороде.
— Старшего сына отселять думаю. О том годе избу ладить будем, — пояснил он, заметив мой взгляд. — Вот и готовились помаленьку… Как Тима Тыквы и Рузы Серого детишки пропали, так не до того стало — ищем всем миром. Вы, господине цербер, не думайте, мы закон уважаем, и вашим сразу отписали.
Я молча кивнул, подтверждая, что всё верно: дети — источник огромной жизненной силы, и твари, охотящиеся на детей прирастают быстро. Лучше уж десять раз поехать на вызов и вытянуть пустышку, чем один раз пропустить такое чудовище.
— Но и сами без дела не сидели, — продолжал тем временем староста. — Лес прочесывали, рыбаки ниже по реке с бреднями прошлись.
Мысленно я поморщился: если здесь и впрямь завелась тварь, то такое обилие пищи, которая сама идет в лапы, ее только порадует — а после двух детей ей вполне может хватить сил и на взрослую добычу. Но если чудовища нет, а есть только два попавших в беду ребенка — то эти поиски вполне могут спасти им жизни. Поэтому морщился я только мысленно.
