Данное утверждение было логично и оправдано. Оперативник понимал рациональность действий матери. Однако, не переставал мечтать о том дне, когда над его собственным домом взовьется флаг с его родовым гербом, серебристым луком.
Курт много раз представлял себе облик будущего дома. И внутри, согласно картинке из воображения оперативника, его всегда ждала любимая супруга, Карина.
Карина, которой здесь нет… А может, и вообще больше нет … От одной мысли о столь ужасной возможности, Курта передернуло. Перед глазами встали образы видеоролика.
Страхи о судьбе возлюбленной вытеснили из его головы и странного незнакомца с Сохха, и загадочный звездолет в облаках Мирда.
Однако, как бы не была нереальна задача отыскать и спасти Карину, Курт не планировал от нее отказываться.
Решительно поднявшись в столовую, оперативник резко распахнул дверь. Он собирался вести с отчимом крайне серьезный разговор и был слегка обескуражен, когда понял, что за длинным, овальным столом его ожидает к ужину только мать.
Мать Курта, Мидея, была стройна и выглядела так молодо, что могла сойти за его сестру. Густые, белые локоны были заплетены в толстую, спускающуюся ниже пояса, косу. Блестящие, ярко-синие глаза сияли ярко, как у юной, едва познающей мир девушки. Об истинном возрасте Мидеи можно было только гадать и предполагать, поскольку сама она данную цифру никогда бы в жизни не озвучила. Впрочем, как и все старшее поколение Пальмирро. Хотя Курт и не понимал, почему.
Для никого на Пальмирро не было секретом, что старшее поколение вот уже сотни, если не тысячи лет, принимало регулярные инъекции молодости. Сыворотка постоянно обновляла и поддерживала организм, буквально выжигая в нем функцию старения. С момента начала приема препарата жители Пальмирро фактически замораживались в своем возрасте. Они становились сильнее и выносливее. Случайные ранения быстро исцелялись. Болезни полностью отступали.
Через пару лет испытать на себе действие сыворотки предстояло и Курту. Следовать примеру матери и выглядеть как юнец, оперативник не желал. Ему хотелось провести свою очень долгую, благодаря инъекциям, жизнь в возрасте уверенной зрелости. В точности, как Грум.
Друг был много старше Курта, но его истинного возраста оперативник не знал. Впрочем, на Пальмирро истинный возраст давно перестал быть таким уж ключевым фактором. Главными критериями для оценки возможностей человека были: опыт, успешность и авторитет в глазах Старших Вершителей.
Еще раз окинув взглядом столовую, удивленный Курт обратился к матери:
– А где отец?
– Он задерживается в башне Вершителей, – ответила Мидея. – Тебе рагу или спагетти? – уточнила она, указав на робота, услужливо державшего перед собой блюда с едой.
– Мама, скажи мне честно, он задерживается из-за Карины? – тихо попросил Курт.
– С Кариной все в порядке, сынок. Пожалуй, сегодня ты будешь спагетти, – она дала знак роботу. И тот, вооружившись дополнительной парой рук, ловко снабдил Курта широкой тарелкой, наполненной тонкими, ароматными макаронами.
– Если вопрос не касается Карины, почему тогда он задерживается? Он никогда раньше не задерживался, – настаивал на ответе сын.
– Задерживался, сынок. Просто ты всегда приходил еще позже. Ничего необычного.
– Может, ты все-таки ошибаешься? Карина не стала бы отправлять такое сообщение мне просто так! – уверенно заявил он.
– Для твоей сестры все внове. Она могла запаниковать. Такое бывает. Я, например, на ранних заданиях так часто истерила, что вся группа хотела меня придушить. Так что не бери в голову.
