– Нет, это не совпадение. Я получил указание разобраться…
– Бог мой, – болезненно сморщился Виктор Сергеевич, словно ощутил приступ зубной боли, – неужели разбираться можно только так? Если бы я хотел ему начистить рыло, то сделал бы все сам! Слово «разобраться» имеет множество других значений, кроме примитивного удара по голове.
– Простите, Виктор Сергеевич, – спокойно сказал Колушевский, – это моя ошибка.
– Это понятно. Доложите, что произошло.
Аркадий Львович секунду помедлил, собираясь с мыслями, и начал доклад. Конечно, же, никто не собирался калечить Рудакова и даже применять избыточную силу. Просто договорились в качестве одного из инструментов использовать убедительную беседу «по душам». Именно для особой убедительности Колушевский задействовал ребят Абдусаламова…
Виктор Сергеевич удручено покачал головой.
Султан Маратович Абдусаламов был одним из немногих людей, к которым Загорский относился с опаской. Что делать, если человек не боится ни Бога, ни черта, и по большому счету не признает никаких законов, кроме противоречивых правил, составляющих его эклектичное мировоззрение. Он признавал власть президента как неизбежное зло, понимая, что это – представитель силы, с которой нужно договариваться. Загорского уважал, если здесь вообще применимо такое слово, исключительно за личное мужество, проявленное во время чеченской кампании. Тогда Виктор Сергеевич в одиночку пришел в штаб авторитетного полевого командира Абдусаламова и передал ему личное послание президента…
Привлечение головорезов Султана Маратовича для решения вопросов, вышедших в публичную плоскость, было непростительной ошибкой.
– Одну минуточку! – Виктор Сергеевич вгляделся в текст на экране компьютера. – «Один из нападавших задержан». Это что?
– Понимаете, – замялся Колушевский, – все пошло нештатно. Ребята должны были просто подойти и серьезно, с напором поговорить. На завтра прошлись бы по рабочей линии, по супруге, уже просматривали перспективу уголовных дел… словом через пару дней клиент полностью готов к употреблению. Но он, – Аркадий Львович в последний момент удержался, чтобы вместо «он» не произнести нечто более сильное, – после первых слов без разговоров схватил урну и с размаху по голове… Ребята, соответственно, не выдержали. Так это еще не все. Он одному практически откусил ухо…
– Ухо?
– Да. Проезжали дэпээсники, султановы хлопцы и им накидали, те стрелять из автоматов. Словом, разбежались, взяли фрагменты уха и одного целиком, это которого урной… Безобразие, кстати говоря, сколько ставили вопрос на антитеррористической комиссии, чтобы урны намертво к земле…
– Хорошо, – очень серьезно сказал Загорский, – мэр Москвы ответит вместе с вами. Где сейчас Султанов человек?
– В Склифе под охраной. Рудаков – в обычной городской.
– Охрана?
– Ему-то зачем? От Султана защищать?
– Да, смешно… Что Султан?
– Грозится лично перерезать глотку Рудакову. Его людей трогать нельзя.
– Ладно, с ним я поговорю. С МВД связались?
– Конечно.
– Хорошо.
– Только… – неуверенно сказал Колушевский.
– Что такое?
– Министр отказывается сотрудничать.
– Как так?
– Вот так. Приказал довести до конца. Сегодня, по нашим сведениям, готовит пресс-конференцию.
Виктор Сергеевич задумался. Это очень даже неприятный сигнал. Похоже, что министр МВД окончательно определился с союзниками и готов идти на конфликт. Не хватало только свары полиции с боевиками Абдусаламова. Все закончится тем, что вмешается президент, и тогда полетят головы. Стрельба в Москве – слишком большая тема. А кто истинный инициатор конфликта – ясно уже всем. Нужно принимать срочные меры.
