Как ни странно, Загорский без возражений принял правила игры. Возможно, на него подействовал напор советников и необычные повелительные интонации, прозвучавшие в голосе Гофмана. Карл Иммануилович был убедителен настолько, что Колушевский встал и замер, приняв стойку «смирно».
– Выберете меня! – воскликнул Добрый-Пролёткин, – Поверьте – нынешние проблемы покажутся смешными! Вы узнаете, что такое настоящее, незамутненное всякими глупостями счастье!
– Не ошибитесь! – перебил его Гофман. – Вы даже не представляете, какого могущества сможете достичь с моей помощью! Всего лишь короткое «да» – и весь мир у ваших ног!
– Ерунда! Если есть счастье – зачем нужен этот ваш мир?!
Виктор Сергеевич поочередно оглядывал советников, словно хотел прочитать их мысли. Неожиданно в голову пришла поразительная и даже безумная мысль – будто сейчас принимается самое главное решение в жизни. Опустив голову, он вдруг обнаружил, что быстро рисует на листе бумаги кресты и звезды, звезды – слева, кресты – справа.
– А чем, интересно, чем грозит неправильный выбор?
– Ровно тем же, что и правильный, – загадочно сказал Гофман.
– Представьте себе, – Добрый-Пролёткин говорил, подкрепляя слова размашистыми жестами, – вы идете по улице, останавливаетесь и раздумываете, куда пойти, налево или направо. Идете, скажем, направо, вам падает кирпич на голову, вы попадаете в больницу. Лежите под капельницей и думаете, что ошиблись – надо было повернуть в другую сторону. Но вы же не знаете, что могло бы случиться там – вас могла, например, переехать машина и пришлось бы лежать не в больнице, а на кладбище.
Виктор Сергеевич ровно ничего не понял и задумался. С одной стороны, Гофман смотрится весьма убедительно, но образ темного рыцаря в видении вызывал беспокойство. Было в нем что-то отталкивающее. Красивое, конечно, но… Добрый-Пролёткин не выглядел сильным, однако обладал необъяснимой внутренней притягательностью. С таким хорошо скоротать вечер за рюмкой коньяка и душевными разговорами.
– Иван Степанович! – решительно сказал Загорский. – Прошу вас представить план действий.
– Благодарю, – с достоинством поклонился Добрый-Пролёткин, – признаюсь, не ожидал. Мне казалось, что вы уже давно… отдали предпочтение Карлу Иммануиловичу.
– Что с вами сегодня? – сердито спросил Виктор Сергеевич. – Никому я ничего не отдавал, и теперь прошу приступить, наконец, к работе!
– Еще как отдавали! Все делают выбор, но не все об этом знают.
– Ну, что же, – саркастически заявил Гофман, – здесь вы меня обошли. Поздравляю. Только как, любезный Иван Степанович, вы собираетесь решать вопросы с МВД. Там, да будет вам известно, все больше наши люди.
– Наслышан… А мы их святой водичкой.
– Фу, как пошло! Какое-то мракобесие!
– Мракобесие, а работает.
Виктор Сергеевич полностью пришел в себя и в изумлении оглядел всех присутствующих. Что же такое происходит? Рабочее совещание превратилось в какой-то безобразный балаган, Колушевский сидит, выпучив глаза, а клоуны-советники совсем распоясались…
– А вот и план мероприятий, – Иван Степанович привстал и передал Загорскому тонкую папку.
Виктор Сергеевич, уже открывший рот для гневной отповеди, поперхнулся, закашлялся, потерянно посмотрел на Доброго-Пролёткина и принялся изучать бумаги.
