Соловьев открыл дверь. Раскаленная, словно солнечная корона, атмосфера приемной, мгновенно разрядилась, яростный шум голосов людей в погонах затих. Глава окинул собравшихся взглядом. Как обычно, военные и правоохранители разошлись по группкам: отдельно стояли оба командира пограничных частей вместе с одетым в гражданское заместителем начальника городского отдела ФСБ, рядом сверкали крупными звездами на погонах полицейские – начальник горотдела вместе руководителем отдела по борьбе с оборотом наркотиков, главный таможенник с руководителем службы судебных приставов, отдельно три командира воинских частей с военным комиссаром.
В наступившей пронзительной тишине лишь отчаянно стучали клавиши старенького ноутбука секретарши. Ошеломленные, полные ненависти, вопросительные – всякие взгляды моментально скрестились на Главе города. Это лишь кажется, что люди в погонах вне политики. В маленьком городе им волей-неволей приходится с кем-то приятельствовать, а с кем-то враждовать. Вот немалая их часть и дружила с прежней администрацией города, да и Виктор Александрович с поистине медвежьей грацией сумел отдавить немало любимых мозолей. Сильный порыв ветра закачал по-весеннему голыми ветвями тополя, росшего напротив окна, бросая причудливые тени на столпившихся перед дверями кабинета людьми в форме. Даже сейчас они непроизвольно разбились на две неравные группы, в поменьше – военные и пограничники, в побольше – полицейские, пожарные и прочие служивые люди. И если в группе «военных» были в основном приехавшие из других областей, то в «полиции», в основном местные, знавшие друг друга чуть ли не со школьных времен. Всех их Соловьев в той или иной мере знал. Их сильные, слабые стороны и считал заслуживающими уважения людьми, но сегодняшние события их явно огорошили, ударили словно пыльным мешком из-за угла. Лица большинства бледные, в глазах плещется замешательство. Он мысленно усмехнулся, зрелище растерянности военных придало ему дополнительно спокойной уверенности в собственных силах.
Энергичным шагом Глава подошел к сидевшей за столом у окна секретарше. Женщина прекратила нервно стучать по клавишам и подняла тоскливые глаза со слегка потекшей косметикой. Соловьев посмотрел на нее осуждающим взглядом, не любил он, когда вот так расклеиваются, у него тоже сын остался в Москве, но он же не устраивает трагические сцены! В присутствии посторонних он промолчал, лишь со злостью сжал губы.
Привычки начальника женщина успела хорошо изучить и понимала, что серьезно проштрафилась в глазах начальника. Секретарша посмотрела виновато на Соловьева, машинально чуть ли не в узел завязывая прядь волос.
– Слушаю Вас Виктор Александрович, – произнесла она сдавленным и немного виноватым голосом.
– Вера, собери мне в кабинет замов и немедленно, – решив не упрекать ее за внешний вид, распорядился Глава, не дожидаясь ответа и ни на кого не глядя, направился в собственный кабинет.
– Хорошо, Виктор Александрович, – произнесла все таким же тоном женщина ему в спину и потянулась к телефону.
У двери Глава неожиданно остановился. Повернувшись к людям в погонах, натянул на лицо натуженную полуулыбку:
– Товарищи офицеры, прошу вас немного подождать, не более десяти минут, мне необходимо отдать срочные распоряжения.
Дверь бахнула, закрываясь, люди в погонах вновь принялись нервно обсуждать ошеломляющие новости. Один за другим, ни на кого не глядя и едва успев поздороваться с военными, к Главе торопливо заходили заместители. Слухи по администрации расползались моментально, и все были в курсе фантастических новостей. Последней, на бегу кинув военным «Здрасте», торопливо прошмыгнула в дверь заместитель по социальным вопросам, унылого вида женщина далеко за сорок. Глава не обманул, не прошло и нескольких минут, как заместители, с вытянутыми от удивления лицами, пулей вылетели из кабинета.
