– Именно, сын мой. Как бы цинично это ни прозвучало, но со смертью Инфира опасностей для государства меньше не стало, даже наоборот, когда весть об убийстве человека из Совета разнесётся по Картраду, наши враги потеряют всякий страх и вылезут из своих нор. И из сложившейся ситуации я не вижу иного выхода, кроме как отдать этот пост своему самому доверенному лицу – своему сыну. И, воспользовавшись старым правом наших праотцов, я дам тебе чрезвычайные полномочия и, помимо прочего, кресло Главного советника.
Серо-голубые глаза Адриана округлились. Во время реплики отца он уже готовил необходимый ответ, но последние слова застали его врасплох.
– Это большая… это огромная честь для меня, мой царь!
– Данная честь равносильна ответственности, что теперь ляжет на твои плечи, Адриан. Я обдумывал это решение не один час, и, надеюсь, я поступаю верно.
– Я слышу сомнения в твоих словах, неужели ты уже пожалел о том, что только сказал?
– Нет, но я не могу избавиться от мысли, что рискую самым дорогим в своей жизни.
Повисла тишина.
Спустя несколько дней, когда с бюрократической волокитой и назначениями было покончено, настало время вручить новому Главному советнику при Короне своё одеяние, обмундирование и затем представить остальным членам Совета. Причём, старым во всех смыслах. Самому пожилому из них, Трибусу Зерву, советнику по межплеменным отношениям, было семьдесят с лишним лет. Он считался долгожителем и чуть ли не самым старым подданным Картрада. Он давно уже отошёл от дел, но на должности его оставляли лишь из чрезвычайного уважения к его прошлым заслугам. В конце концов, все страны уже долгое время находились в изоляции друг от друга, и потому то, что господин Зерв ничем не занимался на своём месте, не имело особого значения.
Адриан же не торопился. Он решил идти в Отдел на час позже назначенного времени. Да, его будут ждать так долго, но в самом начале своего руководства он хотел показать им, что именно он устанавливает правила. В его опоздании не было никакого смысла, но он придумал его просто потому, что мог.
И пока принц выжидал нужное время, он занимал себя ещё одним самовлюблённым делом – высказывал своё недовольство портным. Его новая советничья мантия перешивалась уже в третий раз, и в каждый из них что-нибудь, да не устраивало юного наследника.
– Один рукав короче другого, вы разве не видите? – с чужими людьми, которые не награждались его доверием и близким знакомством, кронпринц вёл себя как избалованный и дерзкий мальчишка, которому всё сходит с рук, – а вот эти украшательства всё-таки надо будет отпороть. Я советник, а не шут. Так, пояс сильнее ушейте. Ботинки выбросьте, я возьму свои сапоги, всё равно обуви не видно. Талию поднимите, накидку сделайте длиннее на две ладони. Если всё сделаете, как сказано, это будет последняя примерка.
Адриан вышел из зала, затем из Дворца и отправился по одной из дорог. С этим нарядом он чуть не опоздал к своему часовому опозданию!
Наконец-то Адриан подошёл к зданию Главного исследовательского отдела. Небольшое здание из белого гладкого камня, выполненное в таком виде из подражания «Ковчегу», только на первый взгляд казалось небольшим и тесным, однако уже при более внимательном рассмотрении становилось понятно: ученые не за просто так получают своё жалование. По стенам здания толстыми проводами тут и там было выведено электрическое освещение, которого не было нигде, даже в замке царя. Огоньки тусклые, но со своей функцией справлялись на ура. В детстве Адриан, когда мучился от ночных мыслей, досиживался до того, как с проблесками рассвета, из окна было видно, как где-то вдали потухали эти загадочные лампочки.
