Благодаря урокам Даринала уже к пятнадцати годам я довольно неплохо владел мечом и весьма недурно стрелял из арбалета. Ну а в рукопашном бою мне, благодаря врожденной орочьей силе, просто не было равных. А потом я познакомился с Элем.
Встретить эльфа в Приграничном районе было так же невозможно, как вурлака на балу короля, поэтому стоит ли говорить, что я крайне удивился, увидев, как четверка накурившихся дурмана бродяг гонится за улепетывающим от них безруким эльфийским пареньком? Я спас ему жизнь, и с тех пор мы были неразлучны. До недавних пор Эль ничего не рассказывал мне о своем прошлом, как и о том, где он лишился руки, а я никогда не настаивал, уважая чувства друга. Эль подарил мне Элеруаль – чудесный кинжал с вечной кромкой, до недавних пор он был моим единственным и самым любимым оружием. Но после сражения с виверной в пещерах Наски я сменил его на трезубец, сделанный из кости темной твари, а Элеруаль отдал оставшейся без оружия Дидре.
Да, если и была какая-то вещь в моем прошлом, хоть сколько-нибудь дорогая моему сердцу, то это только Элеруаль. Я открыл глаза и повернулся к Дидре.
– Верни мне, пожалуйста, Элеруаль, – попросил ее я.
Изгойка молча протянула мне кинжал. Я крепко сжал в ладони теплую, до боли знакомую рукоять и в последний раз посмотрел на переливающееся, голубоватое лезвие вечной кромки.
– А тот, другой отдал блестящую штучку! – внезапно оживившись, воскликнул сидящий на моем плече Стручок. – Да, да! Красивый, красивый перстень!! Блестящая штучка! Как на твоей шее!
– А ты откуда знаешь? – машинально спросил я.
– Я – лилей! Я все знаю! – с гордостью привычно ответило существо.
– Точно, – пробормотал я.
Похоже, Черепу пришлось расстаться с фамильным перстнем. Вздохнув, я шагнул вперед и решительно протянул кинжал Шатаваешу.
Исполинский Страж простер надо мною ладонь, из нее вниз ударил зеленый луч. Элеруаль вырвался из моих рук и в потоке света поплыл вверх. Гигантская ладонь сжалась, скрыв кинжал от моих глаз.
Вот он, момент истины! Примет ли Шатаваеш дар или нет? Зеленому исполину достаточно легонько топнуть ногой, чтобы сбросить нас с моста на утыканную каменными пиками землю. Сердце судорожно билось в груди, по спине пробежали мурашки. Далар и Шактар задержали дыхание, судорожно стиснув в руках оружие, Светлика негромко шептала молитву Всемогущему.
Ценность вещи определяется глубиной сожаления после ее потери.
Неожиданно гигантская фигура разлетелась сотней сверкающих зеленых искр, осыпавшихся на мост и засыпавших снежную долину внизу. Спустя мгновение искры испарились, как будто их и не было.
– Это типа значит, что мы можем пройти? – неуверенно спросил Шактар, протягивая оставшейся без оружия Дидре один из своих кинжалов.
– Не проверишь – не узнаешь, – буркнул Хикс и решительно зашагал вперед.
Мы благополучно миновали опасное место и продолжили путь.
– Расскажи, Изгой, что же ты нашел в своих воспоминаниях? – тихо спросила шагавшая позади меня Дидра.
Я равнодушно дернул плечами:
– Ничего.
– Не может такого быть, – не поверила изгойка.
– Во всяком случае, ни одно из воспоминаний не заставило меня повернуть назад или отказаться от своей мести, если ты об этом, – нехотя ответил я.
– Хм… я не могу сказать, что твоя цель благородна, так как в мести нет ничего благородного, она лишь разрушает душу и разъедает сердце того, кто ее испытывает, – мягко проговорила Дидра. – Но то, что делает Кан, еще хуже. Не может одно существо считать себя выше всех остальных, и уж тем более оно не имеет права жертвовать чужими жизнями ради своих амбиций и тщеславных планов. Поэтому Черепа нужно остановить. Но не из мести, а ради всех народов Вергилии…
