Взгляды Эриаса и Джона встретились. Последний понимающе кивнул. Глупый поступок… ведь Астрид была права во всем. Но почему-то Эриас не мог поступить иначе. Пусть у нее будет шанс. Он не верил в то, что какое-то подполье, даже если оно появится, сможет противостоять пришельцам, если вся земная армия не смогла. Но Астрид – девушка сообразительная. Может, ей удастся спрятаться и прожить чуть дольше.
Эриас бережно опустил обмякшее тело в кресло пилота, пристегнул ремнем и вбил команду в терминале. Он разбирался в технологиях пришельцев довольно неплохо, и без труда сообразил, как включить автопилот. На кабину опустилось бронированное стекло, заработали двигатели. Звездолет поднялся метров на пять в воздух, скорректировал направление и принялся набирать высоту, увеличивая скорость с каждой секундой. Минут через 10 Астрид очнется, к тому моменту истребитель будет уже на орбите. Несколько дней она проведет в космосе, пока на планете все успокоится. А затем попробует вернуться, благо пришельцы не сильно заморачиваются по поводу идентификации своих собственных кораблей. Есть хороший шанс сойти за своего.
Краем глаза Эриас заметил мелькнувшую тень. Он резко обернулся, вскидывая винтовку, и увидел пришельца в экзокостюме, стремительно пикирующего на него сверху. Эриас вдавил спуск, но на этот раз, враг оказался быстрее. Мелькнул сгусток плазмы, и в следующий миг его грудь пронзила адская боль. Словно его решили заживо зажарить на открытом огне. Боль была недолгой. Секунда, и сознание померкло. На смену обуревавшим последние недели чувствам, эмоциям, пришла долгожданная пустота. Но в этой пустоте было нечто еще… нечто иное…
Тьма не хотела отпускать. Она засасывала, словно водоворот крошечное судно, поглощало все существо, вцепившись железной хваткой. Но он знал, что должен бороться, должен вырваться из плена. Не знал зачем, но знал, что должен. Мелькали образы, воспоминания… в его голове будто порезвился десяток обезьян, раскидав, перемешав все, что только можно.
Прошла не одна вечность, прежде чем он получил контроль над собственными веками. Они поднимались, словно огромные, проржавевшие ангарные ворота. Он справился, приоткрыл глаза. В них тут же хлынул щедрый поток света, чуть было не заставив снова зажмуриться. Он лежал, уставившись на белый потолок и думал, сколько вечностей пройдет прежде, чем удастся пошевелить рукой.
Тень на потолке сдвинулась на добрый метр прежде, чем он вспомнил свое имя. Эриас из Оранвуда. Знакомый набор звуков будто прорвал плотину, и воспоминания, ранее хаотично витавшие в голове, принялись стремительно складываться в единое целое, словно разбитая чашка в манипуляторах реставрационной машины. Вместе с памятью пришло недоумение. Почему он жив? Эриас отчетливо помнил, как сгусток плазмы угодил ему в грудь. На нем не было тяжелого скафандра, а значит пораженный участок должен превратиться в обугленную окаменелость за считанные секунды. После такого – не выживают. Насколько же Эриас мог оценить состояние собственного тела – грудь в полном порядке, и все остальное тоже. Тело не слушается, но боли нет. Он будто лежал без движения пару лет, и мышцы настолько затекли, что разучились сокращаться. Впрочем, подвижность возвращалась, пусть медленно, но неумолимо.
Куда он попал? Небольшая комната, 2 койки, одна из которых пуста, а вторая – облюбована им самим. Окно, закрытое некогда белой, а сейчас – мутно-серой занавесью. Потолок белый, стены тоже. Обстановка бедновата, не похоже на цитадель Карената. Да и вообще… такие помещения Эриас видел только на картинках в учебниках истории. Эриас пытался сделать хоть какие-то выводы, но мысли по-прежнему путались.
