Охотники в ярко желтых комбезах радостно топали по ступенькам: модель Мария, вертлявый длинноволосый хлыщ-«голубок», аферист-олигарх, и последним, презрительно оглядываясь багрово красным… мордой, тяжело переставлял ноги депутат и бандит в одном лице Пушкарев.
Начиная с первых выездов на охото-рыбалки обязанности экскурсовода и массовика-затейника естественным образом легли на мои плечи, точнее, на язык, которым и приходилось молотить без умолку. Депутаты и министры, сознавая свою значимость, отдавали команды и высказывали пожелания движением пальцев, их гости: «нужные люди» или оруженосцы-«шестерки» в присутствии хозяев старались помалкивать.
Короля играет свита. В момент встречи "охотников" я работал на имидж командира. Дав гостям подняться наверх, шагнул из шлюза на трап:
–– Добро пожаловать на борт корабля-истребителя межпланетных негодяев «Руслан». Вас приветствует командир боевого экипажа Сергей Иванович Красильников, – Батя, отрешенно оглядывая пространство, кивнул и чуть подвинулся, пропуская всех к шлюзу.
Шлюз – хитрая ловушка. Пока один люк открыт, другой – заблокирован. Система отрабатывалась веками, преодолевая всегдашнее стремление летчиков распахнуть дверь ударом ноги и разобраться с космосом без посредников. Захлопнулся наружный люк, и включились встроенные в переборки светильники «дневного» света, придав лицам синеватый мертвенно-бледный оттенок. Красотка Мария, до того не отводившая взгляда от командира, испуганно обернулась ко мне. Едва заметно улыбнулся и кивнул в сторону открывающегося внутреннего люка, мысленно зачислив себе зачетный бал: рыцарь вернул даме душевное равновесие.
Торопливо инструктировал гостей, рассаживая в кают-компании по «плавающим» антигравитационным креслам.
–– Противоперегрузочным, если можно, – впервые подал вальяжно-плаксивый голос, а лучше бы молчал, «служитель муз». – Нет нужды употреблять заимствованные слова, где можно обойтись исконно русской лексикой.
Удивительно, сколько негатива может собраться в одном человеке: «голубой», славянофил, артист, поэт, – если еще и вегетарианец, представитель нестандартной кулинарной ориентации, будет трудно сдержаться и не выбросить в открытый космос без скафандра.
–– Извините, – соблюдая этикет, мягко возразил поэту-артисту-блюстителю-радетелю языка Окорочковскому. – В экипаже все «технари». Разговариваем однозначными словами-терминами «и матом», – добавил мысленно, – чтобы избежать недоразумений.
–– Конечно, понимаю Вас, – приосанился служитель муз; похоже, не часто общались с ним столь уважительно.
Разъясняя порядок поведения на взлете и выходе из атмосферы, проверил привязные ремни, помог принять положение «полулежа». Нечаянно коснулся плеча Марии, и девушка, скрывая волнение, «включила кокетство»:
–– Командир придет пожелать нам счастливого полета? – голос оказался сипловатым, глубоким, чувственным, и я невольно отодвинулся, скрывая возбуждение.
–– … и приятного времяпрепровождения в обществе лучшего штурмана Военно-космических Сил. Первый пилот обратится по громкой связи.
–– А Вам взлет не доверит?
–– Штурман тем и отличается от летчика, что ему не дают порулить, – усмехнулся, подмигнул, и красотка догадалась замолчать.
Живот олигарха-афериста-графа ремень не охватывал. Пришлось подстраивать систему:
–– Пора худеть, – смущенно резюмировал олигарх. – Вернусь, и на диету. Я Федя.
