Секулярис записал также момент вынесения приговоров. Он отметил, как каждый подсудимый вставал перед судьёй, ожидая свою участь. Судебные приговоры – суровые и справедливые – звучали как окончательное слово истории, как попытка восстановить справедливость, хотя бы частично. Хранитель также записал выражения лиц тех, кто был приговорён к смертной казни, и тех, кто получил длительные сроки заключения.
Записывая каждый момент, Секулярис следил за тем, чтобы создавался новый узор на Гобелене Времени, который будет служить напоминанием для всех поколений. Он был сложным и многослойным, полным тёмных и ярких нитей, отражающих борьбу человечества за справедливость и истину.
Хранитель, отключив голограмму, обратился к своим ученикам:
– Вы видили перед собой одно из важнейших событий в истории человечества. Это момент, когда справедливость и истина столкнулись с величайшим злом, которое знала история. Что вы думаете об этом? Как вы ощущаете увиденное?
Милтон, задумчиво глядя перед собой, первым нарушил тишину:
– Это невероятно сильное зрелище. Я чувствую, как тяжесть всех этих событий ложится на мои плечи. Но что меня больше всего поражает – это хрупкость памяти. Я понимаю, почему вы решили записать это событие с такой тщательностью, Секулярис. Но какова гарантия, что будущее поколение действительно извлечёт урок из этого процесса?
Хранитель, медленно повернувшись к Милтону, ответил:
– Память – это нить, которая легко может порваться, если её не поддерживать. Именно поэтому важно не только записать событие, но и вплести его в общий узор Гобелена Судеб, чтобы оно стало частью исторического наследия. Этот процесс – не просто суд, это напоминание о том, что зло может быть побеждено, если человечество объединится ради справедливости.
Генри, все еще находившийся под впечатлением от сцен суда, спросил:
– Но даже если мы подробно и тщательно запишем все значимые исторические события, что помешает людям в будущем исказить историю? Как мы можем быть уверены, что правда останется правдой?
Секулярис кивнул, понимая важность вопроса:
– Истина всегда подвержена риску быть искажённой. Но наша задача – не только записывать события, но и защищать их от забвения и искажения. Каждый из вас должен научиться не просто фиксировать события, но и вплетать их в Гобелен так, чтобы они были частью большой картины эпохи, чтобы любое отклонение от истины было заметным и легко исправимым.
Сара, покачав головой, задумчиво сказала:
– Эти люди… они не выражают никакого раскаяния. Как же так? Как они могут не осознавать размер своих преступлений?
Секулярис взглянул на Сару с мягкой грустью в глазах:
– Человеческая природа сложна и полна противоречий. Иногда даже те, кто совершает величайшие злодеяния, не видят себя в роли злодеев. Их взгляды, их убеждения могут исказить их восприятие. Именно поэтому суд был столь важен. Он не только призвал их к ответу, но и показал всему миру, что за каждым преступлением стоит конкретный человек, и этот человек должен понести ответственность.
Милтон, мысленно анализируя момент вынесения приговора, заметил:
– Но что, если эти приговоры окажутся недостаточными для того, чтобы предотвратить повторение подобных ужасов в будущем? Как мы можем сделать так, чтобы люди действительно запомнили этот урок?
Секулярис сделал шаг к Милтону и ответил:
– Запечатлённые в Гобелене Судеб события становятся частью вечности. Ваша задача – не только наблюдать за этим, но и создавать узоры, которые будут напоминать человечеству о том, что случилось. Вы должны вплести эти уроки в культуру, в память народов так, чтобы забыть о них было невозможно. Мы не можем изменить человеческую природу, но мы можем создавать узоры, которые будут помогать людям помнить и учиться.
