Глава 2
Морская гвардия великой революции
В середине ноября на Балтике холодно и ветрено. От сырой стужи плохо защищали даже надетые под хилый ватник теплое белье и шерстяной свитер. Точнее, не свитер, а фуфайка. Вдобавок легкий катер мерзко раскачивался, повинуясь волнам и ветру. Бывалые моряки насмешливо посматривали на позеленевшего сухопутного новичка и громко вспоминали веселые примеры, как салаги блевали за борт, а то и прямо в кубрике.
Мучительность путешествия имела лишь одну положительную сторону: никто не приставал с расспросами. В таком состоянии Рома просто не способен был изложить подготовленную легенду, и бдительные борцы за революцию запросто разоблачили бы классово чуждого контрика.
Впрочем, нашелся среди братвы мягкосердечный ветеран. Добродушно прикрикнув на веселящуюся молодежь, поседевший бородач угостил Романа кислой капустой. Морская болезнь и вправду малость отступила, к тому же катер стало качать заметно слабее – наверное, остров прикрыл суденышко от ветра.
– Полегче стало, студент? – по-прежнему дружелюбно поинтересовался старый моряк. – По какой нужде в Кронштадт занесло?
– Дохтур, наверное, – предположил матрос помоложе. – Смотри, какие руки чистые, без мозолей. Ты как, дохтур, триппер лечить можешь?
На всякий случай – вдруг парень и вправду венерический – отодвинувшись от любознательного балтийца, Роман отправил в рот новую порцию капусты и пробормотал:
– Да нет, мужики, какой из меня доктор. Журналист я…
Не дожидаясь наводящих вопросов и симулируя слабость от приступа морской болезни, он поведал зазубренную биографию. Дескать, учился в Московском университете на филолога, водил знакомство с большевиками и левыми эсерами, писал листовки против самодержавия, прятал дома оружие. Весной четырнадцатого, когда провокатор охранки выдал их группу, получил пять лет ссылки в Туркестане, в Самарканде работал учителем и писал статейки в местные газеты. После Февраля вернулся в Москву, подвизался в разных газетенках, между делом отучился в школе прапорщиков, после Октября познакомился с балтийскими моряками, усмирявшими мятеж юнкеров, и решил записаться бойцом Красного революционного флота. Когда он рассказал, как профессор-астроном рассчитал правильные данные для пушечной стрельбы по Кремлю, матросы неожиданно закивали – оказывается, многие знали про этот эпизод московских событий.
Следующие полчаса Роман сыпал цитатами из ленинских статей, которые в студенческие годы конспектировал для семинаров по истории КПСС. Кажется, он сумел произвести на аудиторию неизгладимое впечатление, подробно разъяснив суть лозунгов о союзе пролетариата с беднейшим крестьянством, о Республике Советов как высшей форме народной власти, а также о диктатуре пролетариата как промежуточном периоде при переходе от социализма к коммунизму.
К концу путешествия вокруг него собрался небольшой кружок заинтересованных слушателей. Молодой – наверное, ровесник Ромы – парень в бушлате с кобурой на боку азартно спросил:
– А ты скажи, если так хорошо разбираешься… Ведь товарищ Карл Маркс точно говорил, что социалистическая революция должна произойти одновременно в нескольких самых развитых странах. Как же получилось, что… – Он замялся, видимо не сумев озвучить почти крамольные сомнения.
– Понял, товарищ, – засмеялся Роман. – Маркс написал об этом полвека назад, но с тех пор многое в мире изменилось. Как доказал Владимир Ильич Ленин в своей гениальной работе «Империализм, как высшая стадия капитализма», к началу нынешнего столетия капитализм вступил в последнюю стадию…
