Конечно, никому это особо не нравилось. Жены думали, что мужья там не машины чинят или удочки точат, а устраивают… Ну сам понимаешь. Они даже наведывались дружно, но ничего кроме промасленных тряпок не находили. Потому что в гараж ходят не для того. А для души.
Так бы вольница эта и продолжалась, но вот один товарищ решил, что пора разворачиваться. И стал у себя в гараже на польские джинсы ставить фирмовые заклёпки и лейблы перешивать. И так хорошо у него получалось, что стали к нему со всей Удмуртии кататься. А те, кто рынок настоящих джинс держал, забоялись – продаж нет.
Потом в другом гараже стали камень резать и ювелирничать немного. Ну делаешь ты фигурки из яшмы и делай, никто тебе плохого не скажет. Но какой смысл делать, если это ни рубля не приносит. Ну сам понимаешь, обстановка стала напряжённая. А за годы кооператив вырос. Там, наверное, тыща гаражей была. Ну не тыща, конечно, но много, много. Полдня можно было ходить и новости узнавать.
Так вот стал народ в гаражах химичить всякое. А тогда время другое было, мешка картошки не продашь. А Ижевск – городок небольшой, да с военными заводами. Так что нельзя было вот это всё особенно.
Первым всё дед мой как раз понял. Он стал реже в гараж ходить и чаще во дворе в домино играть, чувствовал будто, что лучше не маячить там. Но вот однажды бабке пригорело за молоком деревенским поехать. Она деда два дня пилила, мол, давай сядем в ласточку и домчим. У деда сосало под ложечкой, но он в итоге согласился.
Помню утро это. Июль, но роса ещё не высохла. Тихо так, хорошо. Вот знаешь, такое ощущение, будто надышаться не можешь. Вот такой тогда был воздух.
Ну мы пришли на нашу линию. Благо у деда гараж был один из первых, и уходить в глубину не надо было. И тут слышим сирену. Не милицейскую, а корабельную (дед мне это потом объяснил). И сразу по всем гаражам стали хлопать двери, моторы заводиться, суматоха.
По центральной линии проехали несколько «бобиков». И тут грохнуло. Дымом затянуло. Помню, дым был густой, плотный и серый. Но не горело ничего – это завеса была. А там я уже и выстрелы услыхал. Крики начались. Вижу, как из этого дыма вырвался один «бобик», а за рулём милиционер, и всё лицо в крови, без фуражки.
Дед меня в охапку и – в погреб. Двери закрыли изнутри и сидим, пережидаем. Я тогда спросил, чего бы нам не уехать сейчас, но деда сказал, что лучше не выходить никуда. А мы и на бабкиных консервах переживём.
Я только потом слышал. Над нами громыхало и словно за стенкой. Не помню точно, сколько просидели. Может, часа два или три. Помню только, что, когда вышли, кругом полыхало, и всюду осколки кирпичные. Военных полно, милиционеров, врачи.
Деда моего потом на допросы вызывали, но для него хорошо всё кончилось. Уважаемый всё-таки человек. А вот остальное я уже по рассказам знаю.
Те, кто самые большие деньги крутил, ещё задолго до того утра начали о безопасности думать. По всем въездам выставили дозорных. Были это простые мужички, которые для виду в машине копались, а на деле в том же гараже и жили. Им ещё разрешили самогон торговать, чтобы не скучно было. Другие дозорные работали в ларьках у гаражей. Ну что бы прям совсем раннее предупреждение было. У всех была тревожная кнопка, как в банках. Как только завидят, что в сторону двигаются милиционеры, сразу на неё жмут. А в гаражах уже готовятся.
Потом какой-то вояка построил линию обороны. Дымовые шашки, взрывпакеты самодельные, даже шипы, как в кино. Их под сливную канализацию маскировали.
