Карточка 2434. Архангельск. 1986. Художник-оформитель
О том, что молодая советская власть активно заигрывала с мистикой, знает каждый школьник. Пентаграммы смотрят с каждого угла и фронтона, Мавзолей – чистая Вавилонская башня, а уж про серп на гербе и говорить не стоит. Сейчас термин «жнец» по отношению к смерти почти вышел из употребления, но на старых гравюрах старуха ходит не с косой, а именно с серпом. Серп долго оставался атрибутом богов смерти, например, славянской Мары.
Да что говорить, если на одном из вариантов герба три элемента (серп, молот и разводной ключ) вообще образуют шестиконечную звезду, что в православной традиции, например, означает объединение в Христе божественной и человеческой сущности. В украшении мечетей такая звезда тоже встречается.
Доходило и до удивительных вещей. Будущий маршал Тухачевский ещё во время Первой мировой разрабатывал неоязыческую религию с Перуном со товарищи. Делал он это, кстати, в плену, где учился французскому у де Голля. Потом этот языческий заскок Тухачевскому припомнили.
Но самое дикое обращение к языческим практикам произошло с образом Ленина. Опять же любой школьник скажет, что памятники Ленину – типичные ушебти, то есть специальные фигурки, которые клали в могилу умершего фараона. Другой аналог ушебти – терракотовая армия Цинь Шихуанди.
В 1970 году в СССР было 969 поселений со статусом «город». И в каждом из них есть минимум один стоячий памятник вождю революции. Минимум один – это важно, потому что часто их еще больше. Это не считая прорвы бюстов и отдельно стоящих голов, разбросанных по заводам и учреждениям. Так что установить их точное количество решительно невозможно, но их явно больше, чем китайских воинов императора – тех всего 8100. Но назначение памятников понятно – беречь страну от врагов внешних и внутренних. Может, это тоже придумал Тухачевский.
Вполне возможно, что решение построить такое большое количество воинов-охранников появилось как раз на волне становления государства с его увлечением и внедрением мистических знаний в живопись и архитектуру. Но уже при Сталине изначальный посыл был забыт, и скульптурные изображения продолжали делать по привычке, сохраняя только необходимые художественные приемы. Такую же картину мы видим, когда мастера Возрождения вдруг стали подражать античным образцам.
Трудно сказать, помогает ли памятник от врагов, но вот встречаться влюбленным или фарцовщикам, что одно и то же, точно помогает. Пускай стоят. Это понимает любой школьник, пока не начинает пить портвейн. Так что от портвейна памятники не помогают. И слава Велесу.
Из тетради И. О. Саврасова
Особенность культурного наследия СССР – в том, что многие вещи создавались с нуля и не имели аналогов. Агитационный ситец и фарфор, архитектура конструктивизма, работы Ираиды Фоминой и Дзиги Ветрова – стандартный набор, приходит в голову любому человеку. Фактически революционное советское искусство создало окружающий нас дизайн. Исследователь русского авангарда Волкова Д. В. описала этот период так: «Всё остановилось. Не было ничего старого, был только хаос, в котором неведомые силы ковали орудия и творили новый язык образа. К сожалению, хаос и его порождения оказались несовместимы с выросшей системой, и он полился в более пригодные для того места».
