Она, не переменив позы, продолжала сидеть неподвижно, как надгробие, чрезвычайно раздражая этим Билли.
– Вот дрянь! – выругался он. – Это что, у них индейский обычай такой – говорить загадками? Я шел следом за ним… Ну шел! Когда это было-то! Меня интересует, жив он или нет?
– Белого не интересует другой белый, – спокойно возразила индианка. – Белого интересует золото, которое спрятано в горах.
– Ловко! – воскликнул Билли, отступая на шаг. – А с тобой, оказывается, нужно держать ухо востро! Ты никак колдунья? Таких, как ты, нужно жечь на кострах! Ну, не бойся! Я пошутил пока… Откуда ты знаешь про золото? Тебе Веселый Дик рассказал?
В ответ женщина поднялась с колен и сделала шаг в сторону пирата. Факел выскочил из его руки и упал на землю, рассыпая искры.
Сквозь пелену дыма он вместо женщины вдруг увидел перед собой животное, напоминающее волка и кошку одновременно. Пастор мотнул головой – существо исчезло, и вместо него посреди хижины снова стояла индианка.
– Что тебе нужно, гнусная язычница? – вскричал Билли, в ужасе отступая назад.
– Ты забыл, что это ты пришел ко мне, – насмешливо ответила ему женщина. – Это ты здесь пришелец, ты на земле моих предков, моего племени, загубленного твоим народом! – она мягким вкрадчивым движением еще на шаг приблизилась к нему. – У тебя тоже не получится. Я наследница царского рода, последняя оставшаяся в живых, обладающая небесным знанием. От предков мне досталось имя На-Чан-Чель. Это великое имя, но мало кто из вас может правильно произнести его… Бледнолицие погубили мой народ, хотя мой народ принял их за богов и оказал им все почести. Но бледнолицие оказались хуже злобных собак. Они не помнили добра. Их интересовало только золото. Холодный металл был им дороже, чем…
– Но-но! – прикрикнул на нее Билли, на всякий случай отступая еще на шаг. Женщина внушала ему смутный ужас. – Ты не смеешь говорить такие вещи про белого человека! Белый человек перед тобой и в самом деле вроде бога. И насчет золота ты ничего не понимаешь. Только мне некогда учить тебя, дикарку, уму-разуму. Сама разбирайся, раз из царского рода… Одним словом, что ты знаешь про сокровища?
– Про какие сокровища хочет знать пришелец? – индианка рассмеялась, обнажая белоснежные острые зубы. – Может, про те, вместо которых вы нашли скелеты и из-за которых ты бросил пиратское ремесло?
Билли, побагровев от злости, сжал кулаки.
– Или про те, – индианка, не обращая внимания на то, с какой яростью смотрит на нее пират, повела головой, отчего тяжелые серьги в ее необычно удлиненных ушах мелодично звякнули, – про те, которые сторожит мой народ и про которые хитростью проведал один бледнолицый много дождей тому назад?
– Уж не хочешь ли ты сказать, что Веселый Дик подарил тебе карту? – от такой нечаянной удачи Билли вмиг позабыл все свои страхи и обиды.
– Мне не нужна карта, – ответила женщина. – Человек, которого ты зовешь Веселым Диком, правда, много болтал – он доверял мне больше, чем своим бледнолицым братьям. Но даже он не знал, где на самом деле спрятаны сокровища, охраняемые моим народом. Не знал – потому и не нашел их на Эспаньоле. Не знал даже мой брат, а я знаю.
– Какой еще брат? При чем здесь брат? – Черный Билли окончательно запутался.
– Да ты знаешь его! – индианка тихо рассмеялась грудным смехом, но черные глаза ее были пусты. – Бледнолицые отняли его у моей матери младенцем, его воспитали иезуиты – и, если бы он знал, он бы отдал им эти сокровища в обмен на власть в Ордене! Но эту тайну в нашем роду хранят женщины. Это мои сокровища – я последняя. Но одной мне не справиться…
