Хрясь и в суп - страница 3



–Ты же с восьмого этажа? – спросил незнакомец, и, не дожидаясь ответа, неопределенно кивнул. – Я вот теперь сосед твой, только квартирой левее буду, – протянул он руку.

Насколько я знал, в той квартире, о которой говорит сейчас он, жила и живет обычная семья, вижу я их почти каждый день и ничего, намекающего на их съезд не было.

–Временно? – спросил я, пожимая протянутую руку.

–Ну а как же. Мы с тобою оба молодые, еще успеем сменить квартиру не раз в своей жизни. Но в ближайшие года 4 переезжать не собираюсь. Так что ты тут делаешь?

–А кто вы? – вопросом на вопрос ответил я. – Это… из полиции что ли? – спрашивать было глупо, у него был такой властный вид, который у меня вечно ассоциируется с полицией.

–Нет, – ухмыльнулся человек и кашлянул. – Так, видом любуюсь. А ты мне так и не ответил ведь.

–Нуу… – замялся я. Он давил на меня взглядом и все, что я смог произнести это было – я это, наверное, вроде да.

–Понятно. А чего тебе, не для кого жить? Не приносишь никому пользу, бросила девушка, отвернулись друзья?

Я вздохнул. Спасибо, я и так это знал, зачем напоминать… Но я все же рассказал ему все, что со мной произошло, но только от этого мне не стало легче, а только хуже.

–Оу, тут даже и не посочувствуешь – произнес он, когда я завершил свое повествование. – И вправду все плохо. Но давай договоримся так – он странно сверкнул глазами и во мне все сжалось. – Ты прыгаешь, освобождаешься от своих проблем, тебя больше не существует. А я тем временем пойду и вырежу всю твою семью, всех твоих родных, близких, – он начал перечислять каждого, а потом с совершенным спокойствием начал предлагать, как он будет это делать. От этого меня начало трясти от страха.

–Что… Кто вы? – настолько тупой вопрос, но я не мог больше ничего сказать.

А он не останавливался:

–Вот там живет у тебя бывший друг, – показал он примерно на то окно, где жил тот самый друг. – Я схвачу его, когда он пойдет за хлебом или прогуляться, отвезу в лес, вырежу глаза и оставлю на съедение волкам. Или кому-нибудь прострелю легкие, пусть думает, чего это он вдруг перестал дышать, – я еще раз поразился тому, с каким каменным лицом и абсолютным спокойствием он все это перечислял.

–Да ты же псих!

–Вот не ной сейчас только, ты же собрался прыгать, так валяй, на остальной мир тебе пофиг, тебе пофиг как будет поживать твоя семья, пофиг что будет происходить. Ты не будешь этого знать, тебя не будет существовать.

Все что я смог сделать – побежать домой… Родителей здесь не было, они уехали на несколько дней, и я надеялся, что с ними все хорошо. С трудом вспомнив номер полиции, я набрал их и сбивчиво рассказал все, что произошло.

Когда они приехали, его здесь уже не было. Постучавшись в ту квартиру и разбудив ее хозяев, мы, вместе с полицией, узнали, что они оставлять свое место проживания не собирались, и никакой человек лет 30-35 не предлагал им купить эту квартиру. С благодарностью я кивнул жильцам, и, под их удивленные взгляды я вышел.

Составить точное его описание я не смог – наверное с перепугу забыл как он выглядел и во что был одет. Дальнейшие мои поиски не увенчались успехом и об этом деле все позабыли. Все, кроме меня, оставленного с воспоминанием об этом эпизоде моей жизни.

Позднее соседи поинтересовались, что произошло тем утром. На это я ответил, что меня спасло чудовище.

Конец любого света.

Люди придумали телевидение. С его помощью можно сделать многое: создать великую войну; продать тампоны; или отвлечь человека на просмотр очередного шоу, где все виноваты и невиновны одновременно. Силу голубого экрана трудно переоценить, ровно, как трудно переоценить всеобщий идиотизм человечества.