– Лучше бы я не ходил за этим долбанным пивом, лучше бы не просыпался так рано, лучше бы не узнавал про этот конец света; скоро всё вернётся на круги своя, а я буду уже не таким, как вчера, если вообще – буду… – такие мысли мысли атаковали его голову.
Роман снова выбежал к какому-то городу.
Высокие красивые дома украшали напряжённое безмолвие, царившее вокруг, но в то же время дополняли и подчёркивали ту беспомощность, ту бесполезность, мелочность и узкую специализацию, которую ощущал Роман всем своим сознанием и телом.
Красивые плакаты с рекламой, которые ещё вчера манипулировали сотнями и тысячами людей, блестящие зеркальные стёкла ночных клубов, торговых центров и офисных зданий, отсвечивающие жёлтым цветом – ещё недавно давали людям позитив, а сейчас это лишь просто игрушка без смысла и на фоне серого неба способная вогнать в депрессию любого оптимиста.
Огоньки на витринах, 3Д экраны, бесконечные скверы с фонтанами и бесплатным вай-фаем, огромные 5Д игровые клубы, где вероятно до сих пор находятся десятки людей и не подозревают ни о чём плохом. Ещё недавно это было чем-то обыденным, но сейчас – без людей это выглядит крайне дико, и даже случайный прохожий был бы чем-то из ряда вон выходящим. Нет того стада, в котором он мог пастись и не нести ответственность за себя.
Все магазины были разграблены, повсюду валялись следы человека в виде гор мусорных пакетов, бутылок, банок и упаковок от чипсов.
Сложно представлялось, как это всё будет восстановлено в первозданном виде за две недели. Если полевой командир не блефовал, то за ними наблюдают по навигации и очень скоро его найдут. Он же враг, оказал сопротивление и убил того спецназовца.
– Господи, что я наделал?! Убил человека, у него ведь друзья, семья, дети, он всего лишь был вынужден зарабатывать деньги, либо так же был запуган и завербован. Этот боец вскоре мог бы стать таким же случайным прохожим, как и я. А я бы мог не убивать, мог бы сразу убежать, но я взял оружие…
Роман заплакал, он очень давно не плакал, как-то жизнь отучила его от эмоций, чувств, переживаний. Жизнь отучила его быть живым!
Минут через десять он успокоился, нашёл на асфальте брошенную палку обезжиренной колбасы и бутылку двойной колы, сел на скамейку и начал есть, впервые за полдня желудок получил ресурс для своей работы.
Утолив голод, Роман стал легче относиться к сложившейся ситуации, даже умирать ему не так уж и страшно стало. Одиночество стало для него нормой; и уже не так тревожно было, потому что понимание, что все этапы своей жизни он прошёл один на один с проблемами, стало очевидным и абсолютным.
Почему то в этот момент ему захотелось любви, но не человеческой, а всевышней. Впервые за долгое время он всерьёз задумался о Боге, захотел попросить прощения за то, что был раньше равнодушен к своим близким, что вёл такой бестолковый и плохой образ жизни. И, конечно же, попросил прощения за то, что убил человека. Хотелось извиниться за каждый плохой эпизод в своей жизни, но, к сожалению, многое забылось, а может, и не было особо никакой жизни…
На этом его размышления оборвались, сзади послышался хриплый, грубый голос. Он принадлежал мужику лет 55, который был весь высохший, в татуировках, в протёртой выжженной майке, таких же джинсах, кроссовках и ужасно поломанным лицом.
– Скоро сюда военные приедут. Они каждые три часа обход делают по районам, хочешь жить – следуй за мной. Меня Костей зовут, а тебя как?
