Пышные похороны, толпа скорбящих друзей и родственников, которые с предвкушением ждали делёжки наследства. Семья Бумаровых не бедствовала. Благодаря дару мамы и деловой хватке папы на наших с сестрой банковских счетах скопилась внушительная сумма средств, которые родители откладывали на случай непредвиденных ситуаций.
Мама вместе с «оком оценщика» и младшая сестра, которая должна была по всем признакам перенять дар, погибли. Основную часть состояния растащили. При мне остался только банковский счёт, о котором не знали посторонние.
Таким образом, я оказалась в детском доме и превратилась из ребёнка богатой семьи в сироту. Здесь я и познакомилась с Хаканом. Он годом раннее потерял в результате болезни бабушку, которая в одиночку его растила. Скорбь и недавняя потеря близких здорово нас сплотила. На фоне подростков, которых интересовали только алкоголь и секс, наши угрюмые лица отталкивали любые попытки сблизиться. Да и не сказать, чтобы меня и Хакана в то время можно было расценивать, как удачную пару на вечер. Я – худощавая, бледная, с тусклым русым каре. Хакан – низкий, полноватый мальчишка.
Так мы и проводили время вместе. Защищали свой маленький и спокойный мирок. Но через два года всё изменилось. Во мне начал просыпаться дар. Я урывками помню, что тогда происходило. Только яркие всполохи, обострённая до предела чувствительность. Любое прикосновение вызывало приступы боли. Пробуждение проходило неправильно, а взрослых, которые могли бы мне помочь, в этом мире не было. По крайней мере я так думала…
В один из дней в приют приехал Саид Громадин. Он представился лучшим другом моей матери и на правах внезапного опекуна забрал меня к себе. Под его присмотром я начала медленно приходить в себя. Саид мало, чем мог мне помочь, поэтому он позвал своего брата, Даниса, обладающего даром художника.
Данис неустанно выводил кистью и красками узоры потоков магии на моей коже, выправляя неровности, которые мешали нормальной циркуляции энергии. Я плакала, умоляла оставить меня в покое или убить, лишь бы я не чувствовать боль. Но Данис упрямо продолжал вырисовывать линии, не переставая шептать утешения и просьбы потерпеть ещё немного.
Со слов Саида весь процесс занял примерно неделю. В более-менее осознанном состоянии я очнулась в незнакомой комнате. На окнах стояли решётки, дверь была всегда заперта на два замка. С этого дня Данису больше не позволяли ко мне приходить. Я застряла в новой ловушке с неадекватным тюремщиком, который не стал скрывать свои намерения.
Саид с гордостью рассказал, что заказал убийство родителей. К сожалению, не ожидал, что сестра погибнет вместе с ними. Но мужчина не отчаялся и приставил к единственной прямой наследнице соглядатаев. Когда появились первые симптомы пробуждения, он, довольно потирая руки, прибрал меня себе.
Тут-то я и приступила к настоящей работе. Саид не жалел, заставлял использовать силу на максимум. Чем я только не занималась и чего не повидала за год на цепи. Притоны, незаконные аукционы, верхушки кланов, убийства и сорванные сделки. Оценка, оценка, оценка… бесконечная оценка.
Не сказать, что я жалею о том времени. Тогда я чётко поняла, как жить не хочу, и приобрела много новых навыков. Базово «око оценщика» позволяет видеть суть вещей и людей, устанавливать стоимость и ценность. С помощью него можно увидеть дар, которым владеет человек. Или определить является ли предмет атрибутом, и если да, то каким свойством обладает. Помимо этого, я научилась пользоваться гипнозом и лёгким внушением. Очень полезные навыки, пригодившиеся мне при побеге. Но есть один нюанс. Око является одним из самых энергозатратных даров. Если перенапрячься, то можно сильно подорвать здоровье. В противовес художники, например, могли с минимальными затратами нарисовать и оживить картину, без особого напряга. Сомневаюсь, что Данис сильно потратился, пока вытаскивал меня из лихорадки при пробуждении.
