Мать покачала головой, продолжая чинить свой туесок. Ястреб посмотрел на него.
– По ягоды завтра собралась?
– А чего дома сидеть? – пожала мать плечами. – Ты на охоту уйдешь. Я черники соберу. Не все же мясо лопать.
– Давай выбросим этот туесок или огню отдадим. Старый, дыра на дыре. А я тебе новый сплету за вечер.
– Что ты! – испуганно вскинулась мать. – Это твой отец плел! Рука Сокола… Когда прикасаюсь, чувствую его тепло. Жаль, что он так быстро ушел от нас в Мир мертвых. Но с другой стороны, это и правильно.
– Чего тут правильного, – хмыкнул непонимающе Ястреб. – Да он сам виноват, рогатину надо было ниже держать. А так медведь нырнул и подмял его. Я подоспел, да поздно.
Мать, устало вздохнув, пояснила, что имела в виду:
– Правильно, когда родители уходят раньше детей, а деды раньше внуков. Горе, когда наоборот.
Она хотела продолжить свою мысль, но тут извне раздался дикий треск, земля содрогнулась, словно недалеко в горах ухнула подточенная водой и ветром отвесная скала. Оба поспешно выбрались из дома, посмотрели в сторону шума. Где-то у самого Кладбища Шаманов шла нешуточная гроза: били короткие вспышки молний, гремело, ухало. Словно свора горных людей долбила о землю своими тяжелыми дубинками.
Рядом с Ястребом встал старейшина, толстый и высокий Кулик.
– Что там творится, дядька Кулик, не знаешь? – спросил его охотник.
Тот вместо ответа сам спросил:
– Слышал, два дня подряд в приречном селении бубен бил?
– Конечно. Умер кто-то?
– Шаман их старый умер.
– Бык? Я думал, он бессмертный.
– Шаманы живут очень долго. Но они не вечны. А когда умирают, их непременно нужно похоронить на Кладбище Шаманов. Они за жизнь столько всякой дряни себе на душу берут, пока по Миру мертвых шатаются и со злыми духами говорят…
– Так нельзя же на Кладбище Шаманов людям. Кто его туда мертвого доставляет?
– Посвященные Мруны, бога смерти. Умирает старый шаман, новый, переняв его силу, берет бубен и бьет особым образом. Его слышат Посвященные, приходят и забирают труп на Кладбище Шаманов, там хоронят.
– Как-то громко они его хоронят, – буркнул Ястреб и повернулся обратно к дому. Старейшина грустно вздохнул. Он видел молодого охотника насквозь.
– Ястреб, – окликнул в спину.
– Чего?
– Ты не ходи к мосту завтра, Ястреб. Нечего там простым людям шляться.
– Я подумаю над твоими словами, – бросил, не оборачиваясь, Ястреб. Этот оборот речи означал вежливый отказ.
– Не ходи туда, слышишь? – повторил Кулик, уже понимая, что охотник его не послушает.
Глава 2. Хулгу
1.
Утро застало Ястреба в пути. Пока двигался по знакомым местам, ступал быстро, не крадясь. А затем пришлось замедлиться и держать наготове копье. Уж очень странные запахи витали над лесом, в который он вошел. Тут не щебетали утренние птахи, не перешептывалась на кустах листва под ветром. Все будто вымерло. Охотнику плюнуть бы да отправиться в другое, более приветливое место. Но природное любопытство оказалось сильнее.
Лесные охотники знают простые правила с детства: как зашел в бор – не хрустеть сухими ветками, с тропы не уходить, без дела не кричать. Иначе беда тебе, и хорошо, если у лесных духов в это время будет доброе настроение.
Малозаметная тропка, повернув, вывела к берегу Громотушки. Ястреб осмотрелся и присвистнул. Мост – поминай как звали.
Полянка перед обрушенным мостом была покрыта сплошным черным налетом, точно кто-то в пыль измельчил угли и раскидал по округе. Горело тут что-то, причем сильно горело. Хорошо, еще дальше не пошел огонь, обернувшись большим лесным пожаром, поскольку только недавно отшумели затяжные дожди и почва впитала много влаги.
