Она прижалась ко мне, сжимая меня своими тугими стенками, подводя меня к грани. Я начал яростно двигать бедрами, пока не достиг и своего мощного оргазма.
Некоторое время мы молчали, пытаясь отдышаться.
Затем я скатился с нее, встал с кровати и направился в ванную.
Когда я вышел, то увидел, что она заснула. Я поднял с пола простыню и накрыл ею Настю. Затем я сел на край кровати и взял с тумбочки телефон, который не переставая продолжал жужжать, пока мы трахались.
Я просмотрел пропущенные звонки и полученные сообщения. А затем позвонил своему лучшему другу.
Уперевшись локтями в колени, я прижал телефон к уху и стал ждать ответа. Долго ждать не пришлось. Даня ответил после первого же гудка.
– Где ты? – спросил он, перекрикивая громкий шум на заднем плане.
– У Насти, – ответил я.
– Что я тебе говорил про эту блядь? – тон Даня стал раздраженным.
– Я не буду говорить с тобой о ней, – я помассировал ноющий висок свободной рукой и вздохнул. – Влад тебе писал? Он сказал, что Череп снова нашел неприятности на свой зад в бильярдной.
– Наверное, именно поэтому я и спросил, где тебя черти носят, – язвительно ответил Даня. – Я в бильярдной вместе с этим придурком. Он подрался еще до моего прихода, а теперь бухает с этим чуваком и поет в караоке, как будто они лучшие друзья с рождения. А Влад не лучше, этот придурок чего-то нажрался здесь и теперь выблевывает свои кишки, обнимаясь с унитазом. Здесь пиздец…
– Мне приехать?
– Нет, – голос Дани неожиданно стал тихим. – Хотя изначально именно этого я хотел добиться. Но теперь я хочу, чтобы ты убрался из дома этой бляди и отправился домой. Завтра проспимся, а в понедельник пойдем в универ.
Я уставился на незамысловатый узор ковра, внезапно почувствовав себя опустошенным.
– Может быть, – пробормотал я, еще не зная, хочу ли я пойти в универ.
– Я заскочу к тебе перед парами и мы вместе поедем в универ.
– Нет.
Я услышал, как Даня разочарованно вздохнул.
– Тогда я прямо сейчас привезу этих придурков к тебе домой и мы останемся у тебя. Выбирай. Лех, я не оставлю тебя одного, в любом случае.
Прежде чем я успел ответить, Даня повесил трубку.
Я уставился на телефон, пытаясь унять чувство вины за то, что обращался со своим лучшим другом не лучшим образом.
Громов заслуживал более хорошего друга, чем я. Он не должен был тянуть меня, переживать за меня. У Дани впереди было блестящее будущее, но из-за собственного неуместного чувства вины он не мог оставить меня в покое. Даня не должен был страдать вместе со мной или страдать из-за меня.
Мы оба это знали.
Поэтому я просто хотел, чтобы Даня оставил меня в покое.
– Ты уходишь?
Настя приподнялась и оперлась на локоть, прижимая простыню к обнаженной груди.
Я кивнул и снова повернулся к ней спиной.
Я почувствовал ее губы на своем плече, а ее пальцы – на моем тату, в виде длинных черных роз. Татуировки были новыми, едва зарубцевавшимися, и все еще отдавали болью. Я только что сделал их, к шоку Дани, который не ожидал, что эскизом моей первой татуировки станут цветы.
Татуировки спускались по руке и поднимались по плечу, огибая его, переходили на спину и левую ногу. Я выбрал розы, потому что это были любимые цветы моей покойной матери.
Я просто хотел, чтобы что-то напоминало мне о ней, чтобы она была всегда рядом.
Что-то, что напоминало бы мне о ее последних словах.
"Живи, Леша…"
Потому что с каждым днем мне становилось все труднее и труднее просыпаться по утрам.
