Хулиган. Его тихоня - страница 34

Я с тревогой наблюдала за тем, как его лицо менялось с разъяренного на очень и очень разъяренное.

– Чушь собачья!

– Правда, – продолжала я нагло врать, пытаясь подавить дрожь в голосе. – Я тебя не видела.

Он долго изучающе смотрел на меня, пока я старалась не потерять сознание и не задохнуться от страха.

– Я опоздаю, – прошептала я, оглянувшись на аудиторию.

– Я отпущу тебя, – я опустила глаза и вздохнула с облегчением. – Но сначала накажу.

Прежде чем я поняла, что Леша собирался сделать, его рука обхватила меня за шею сзади, а его губы прильнули к моим. Я задохнулась от удивления и почувствовала, как его язык напористым тараном проник в мои приоткрытые губы.

А потом он резко всё прекратил и я едва не застонала от протеста. Но когда я услышала за его спиной гомон и смех, я тут же побледнела от осознания.

Он только что поцеловал меня в универе, да еще и на глазах у своих друзей!

– Вот что будет, Ксюша, – прошептал Леша и я в глубоком замешательстве уставилась на него. – Каждый раз, когда ты будешь мне врать, я буду тебя целовать. В любое время. В любом месте. Так что лучше подумай дважды, прежде чем снова решишься солгать мне.

Моя грудь быстро поднималась и опускалась, в то время как я потеряла способность соображать.

Он это серьезно?!

– Все нормально, Ксюша? – с издевкой спросил он.

Нет. Нет, не все нормально. Ничего не нормально!

Мне удалось кивнуть и он подарил мне еще один захватывающий дух поцелуй, прежде чем исчезнуть. Его друзья исчезли вслед за ним. Я сделала паузу, чтобы успокоить дыхание, и повернулась, чтобы войти в аудиторию.

Я остановилась и мое тело замерло, когда кровь прилила к щекам.

Его поцелуй был так хорош, что я забыла о своих одногруппниках, наблюдающими за мной из праздного любопытства. Все они видели, как Орлов накинулся на меня с властным поцелуем. На их лицах появились понимающие ухмылки, а Ульяна даже показала мне большой палец вверх.

Господи, я хотела сгореть со стыда!

Наступила среда, а вместе с ней пришло новое осознание.

Леша был чертовой грозовой тучей. Когда он не дразнил меня или не пугал, он всегда был задумчив и серьезен. И когда он был в таком настроении, это волновало меня больше, чем когда он пугал меня до дрожи.

Я также узнала, что Леша был очень трогательным, и это было настолько мило, что вызывало трепет на душе и сердце. Он всегда держал меня за руку, когда мы были вместе. Теперь, вместо того чтобы сидеть напротив меня во время обеда, он всегда садился рядом со мной. Казалось, ему нравилось трогать и играть с моими волосами. При каждом удобном случае, когда мы оставались наедине, и на том спасибо, он всегда целовал меня и крепко сжимал в своим крепких объятиях.

Во время обеда Леша был в одном из своих самых мрачных настроений, и я могла сказать, что он был рассеян. Он постоянно проверял свой телефон и на его лице было расстроенное выражение. Он молча ел еду, которую я для него приготовила, пасту с курицей и грибами в сливочном соусе, и время от времени клал свою руку на мою, легонько сжимая ее.

Я молчала, беспокойство грызло мое нутро. К этому времени он должен был сказать мне, что еда, которую я для него приготовила, была великолепной, и я бы смущенно поблагодарила его за столь высокую оценку, но этого не происходило.

Периферийным зрением я увидела, как Ульяну и Таню зашли в кафетерий. Ульяна ухмылялась, глядя на меня, в то время как Таня открыто выражала свое недовольство. Я выпрямилась и одарила Улю улыбкой, она подмигнула мне в ответ и последовала за Таней.