— Как он мне? — немного растерянно протянула моя новая сотрудница, — ну-у-у. Не знаю. По-моему, твой брат немного не в себе. Странный какой-то.
Будешь тут странным, когда висишь на волоске от самого позорного провала в своей жизни!
Брат у меня тоже тот еще тролль. Я не смог расслышать, что он говорит своей дорогой невестушке, но в ответ на его слова она рассмеялась. Звонко так, игриво. Ведьма!
— Ладно, Мет, давай до вечера. Все обсудим еще раз, — она сбросила звонок, остановилась на верхней ступени лестницы и принялась копаться в сумочке, при этом опасно разворачиваясь в мою сторону.
Прятаться некуда. Я в одну дверь дернулся, в другую. Все, как назло, заперто. Поэтому прыгнул за большую диффенбахию, которую мы всем офисом дружно величали Изольдой, и притаился. Даже дышать перестал. Секунд на сорок. Потом не выдержал и выглянул из своего убежища…и тут же напоролся, на прямой, как шпала взгляд.
В этот раз Вера смотрела на меня как-то уж совсем подозрительно:
— Андрей Валентинович? А вы…
— Цветок…поливаю, — схватил детскую желтую леечку, стоявшую тут же.
— А-аа-а, — протянула она и улыбнулась ласково, как дурачку, — хорошего вам дня.
— И вам.
Она ушла, а я со стоном привалился к стене и еще для верности затылком пару раз приложился. Да что ж все так по дурацки-то?
Ладно, как-нибудь продержимся. Мне всего-то надо чтобы она не догадалась, что голожопый маньяк и я — это одно и тоже лицо. Пара пустяков. Справлюсь. Я ж Крапивин, я ж крутой!
Лейка с таким утверждением оказалась не согласна и тихо хлюпнула внезапно отвалившимся дном. Вся вода вылилась мне на брюки, на самое интересное место.
— Да, ну что за твою мать! — в сердцах прошипел я и, отшвырнув несчастную лейку, поперся к себе, — что за день-то такой, а?
В кабинете тоже не удалось уединиться, потому что затрезвонил телефон. Звонил брат:
— Ты там вчера перегулял что ли? Я Верочке разрекламировал тебя как серьезного, умного, строго руководителя, а она сказала, что ты типа того… с придурью, — ржал он в трубку.
Я обиделся:
— Почему это сразу с придурью, — просопел, салфеткой пытаясь вытереть сырое пятно на брюках. — Просто не выспался немного.
— Вере так не показалось.
Коза твоя Вера! Просто козища!
— Ну и как она тебе?
— Миленькая, — это первое приличное слово, которое приходит в голову. — Вроде не дура.
— Вроде? У нее вообще-то две вышки.
Тоже мне достижение.
— Что ж ты ее такую прекрасную столько времени от нас прятал?
— Ждал удобного момента. И раз мы об этом заговорили, то хочу пригласить тебя в эту субботу. К родителям.
— Зачем?
— Буду предков с Верочкой знакомить. А ты как громоотвод будешь, чтобы сильно вопросами не доставали.
— Громоотвод? — я туплю.
— Маменька начнет умиленно шмыгать носом и говорить, какой Матвейка молодец, жениться решил, а вот Андрей-балбес о будущем не думает совершено. Начнет тебе мозг выносить и будет некогда мучать Верочку.
Я только криво усмехнулся. Замучаешь ее. Как же.
— Ну что? Придешь?
Я не задумываясь ответил:
— Конечно. Я такое не пропущу.
— Вот и славно, — ухмыльнулся Матвей, — будет прекрасный семейный ужин.
— Не сомневаюсь.
Почему-то, мне кажется, что будет интересно и даже весело. У мамы действительно идея фикс — женить нас и получить внуков. Давно уже пытается то одного, то второго сосватать. Мет вот сдался. Слабак. Променял вольную жизнь на Верочку.
Я пока по его стопам идти не намерен. Мне и так хорошо. Что хочешь, то и делаешь, ни на кого не оглядываешь. А все эти белые платьишки, семейный очаг и прочие глупости не для меня. Хотя на Верку в белом платье я бы посмотрел…
