Вдалеке раздались крики пьяных персон, кутивших вместе целый день. Временами Алиас вставал и даже делал шаги навстречу, желая попросить их уединиться со своими проблемами куда подальше. Но, вслушиваясь в ахинею слов, которую они несли, вновь садился в любимую позу на парапете. Пожалуй, он оставил бы без внимания ругающихся, если бы среди пьяных выкриков вдруг не прозвучал один трезвый и до боли знакомый голос, быстро перекричавший всех.
– Вы что себе позволяете? Какая необходимость свои вопросы решать в центре двора? Пить не умеете? Не пейте! Утром друзья и братья, а вечером тот плохой, этот хороший? А потом у вас утром опять все хорошо, а у людей тут дети уснуть не могут! Все! Это пьяный базар! – кричал Инал, держа под мышкой полтора литра домашней чачи.
Невысокий парень с большой головой переключил внимание гуляк на себя. Его пару раз толкнули с претензиями, что лезет не в свое дело. Но когда подошел Алиас, крикуны спокойно выслушали замечания в свой адрес и разошлись.
– Сколько тебя можно ждать? – спросил Алиас.
– А ты не видишь, что происходит? В каждом дворе произвол – что хотят, то и делают. А я тут ходи, порядок наводи. А вообще, куда мы катимся? Стою, значит, на остановке с незнакомой женщиной, одетой во все черное. Вечер, общественного транспорта нет. Ловлю попутку. А все, как назло, мимо пролетают. Ладно я, но горем подкошенного человека, взрослую тетю подвезти сложно было? Потом эти моралисты водители употребят чего покрепче и жизни люд учить будут. Как эти крикуны. Трезвых их вообще не видно, а как выпьют, все – солисты. Кого слушать, не поймешь. Вот из-за трезвых упущений и пьяных переборов я и опоздал. Так что ко мне вопросов быть не должно! Держи ладошку, – Инал приобнял Алиаса.
Друзья вошли в подъезд, в котором жил их близкий друг Эрик. Деревянный пол был накрыт обработанным молью старым ковром. Обои, пострадавшие как от осколков, так и от обычной потери клея своих свойств, свисали с кирпичных стен. Облезлая штукатурка время от времени сыпалась с потолка, как следствие протекающей крыши. Местами вместо стекол в окнах темнели дощечки. Вот, что представляла из себя однокомнатная «хрущевка» с небольшой лоджией.
Во время войны его отец прибыл добровольцем. Ему настолько понравилась земля, которую он защищал, что в письмах домой он излагал желание после победы поселиться на ней. Однако до триумфа он не дожил. Семья отказалась от идеи переезда, за исключением старшего сына. Он оставил незаконченным одиннадцатый класс и возможную карьеру боксера в местной спортшколе, где не за горами ему светило звание мастера, и прибыл в Страну души, исполнив волю отца.
Зайдя в комнату, друзья обнаружили Эрика спящим. Хозяин громко храпел.
– Падающий потолок, – предложил Алиас.
– Огненный велосипед, – парировал Инал. – Выбирай, орел или решка?
– Решка.
Инал подбросил монетку.
– Увы, орел. Я победил.
– Кто бы сомневался, все как всегда, – пожал плечами Алиас.
Оголив ступни парня, они засунули куски бумаги между его пальцами. Приготовившись к зрелищу, проказники подожгли ее. Через несколько секунд спящий Эрик задвигал ногами, подобно велосипедисту, крутящему педали. Не выдержав боли, он проснулся и, скинув остатки пламени, с криком вскочил с кровати.
– Какого черта вы делаете? – Эрик схватил одной рукой Инала и, оторвав его от пола, прижал к стенке, а другой приготовился нанести удар. Высокорослый, широкоплечий, с большими кулаками он мог без проблем нанести серьезные увечья любому. Лишь громкий, надрывистый смех Алиаса, позабавившегося ситуацией, вернул Эрика в реальность, и он проехал кулаком по стенке.
