Глава 4
Город уже почти освободился от дневной духоты, когда Андрей, припарковав машину у центрального входа церковной территории заглушил двигатель.
Посидев немного в тишине, взял с панели лист, положил его в карман и вышел на улицу.
В первое мгновение храм обескуражил Андрея своей торжественностью и многозначительностью внутреннего убранства.
С чувством некоторого стыда, бывший пионер и комсомолец признался себе, что вряд ли когда-нибудь научится ощущать себя в этих стенах своим. Тем более захочет прийти сюда за покаянием, или, тем более, утешением. Все-таки счастливое, коммунистическое детство засело в мозгах глубоко и, наверно уже навсегда. Что, впрочем, за пределами данного помещения, проблемой не казалось совсем.
В дальнем конце огромного, пустынного зала, возле самого алтаря, спиной к выходу стоял мужчина в одеянии священника.
Андрей подошел к человеку, остановился рядом. Коротко взглянув на его лицо и убедившись, что это именно тот, кто ему нужен, перевел взгляд на стоящую в центре картину с изображением приятной молодой женщины. Она держала на коленях годовалого пухленького малыша, с недетской мудростью и печалью в глазах.
Выждав для приличия некоторую паузу, Андрей решился нарушить молчание:
– Здравствуйте.
– Здравствуй Андрей.
Вопреки ожиданию, голос отца Михаила оказался не тем, по тоскливому раскатистым и басовитым, типа: «Боже еси на небеси», а совсем даже наоборот – мягким, спокойным, светским, или, наверно, точнее сказать мирским. В общем, самым обыкновенным. Почему-то это успокаивало…
– Антон просил меня…
– Не нужно было забирать пистолет,– чуть слышно произнес вдруг отец Михаил, не отводя взгляда от нежного лика самой известной, после Евы, человеческой матери.
– Пистолет?! – Андрей изумленно повернулся к собеседнику.
– Когда ты возвращался, ничего странного не произошло?
Молодой человек вспомнил самопроизвольно включающийся магнитофон.
– Странного? Да нет. Ничего странного. А почему вы спросили про пистолет?
– Я не спросил, я сказал. Но тебе наверно интереснее не «почему», а «как». Как я про него узнал.
– Да вы правы, – согласился Андрей, решив, на всякий случай, ничему больше в этой жизни не удивляться. По крайней мере, сегодня. – Действительно, интересно как вы про него узнали.
– Ты веришь в экстрасенсов?
Андрей неопределенно пожал плечами.
– В принципе ты прав. Из тысячи гастролирующих провидцев и целителей, вряд ли найдется хоть один настоящий. Их и было то, настоящих, Нострадамус, Ванга, Мессинг, да еще может с десяток тех несчастных, чья анонимность для потомков успешно сохранена инквизиторскими кострами. Не всегда средневековыми.
– Значит вы экстрасенс?
– Какое все-таки мерзкое слово… Конечно мне далеко до Нострадамуса, но скажем так, – в густой, аккуратной бороде священника едва угадалась легкая, самоироничная усмешка, – предсказаниями я бы смог зарабатывать на жизнь. Причем вполне честно.
– Скажите… А вы верите в бога? – спросил молодой человек и даже сам удивился своему вопросу.
Отец Михаил оторвал взгляд от святой девственницы и с живым интересом посмотрел на Андрея.
– Тебе не кажется странным, спрашивать об этом у священно служителя, да еще находясь при этом в храме?
Понимая какую глупость сморозил, Андрей смутился.
– Извините, не знаю как это я. Сказал не подумав.
Оправдание получилось совсем детским и беспомощным, от чего он смутился еще больше.
