«Напиши: жаль, что тебе больше нечего ждать».
Ладно, он уже совсем спятил. Это звучит оскорбительно! В обе стороны! В его даже больше!
«Тогда: заранее прости, что испорчу тебе вечер».
– А ну, – прошипела Мышь, хлопнув по экрану и отгоняя от клавиатуры хвост, уже примерившийся печатать. Руку тут же прожгло болью – не привыкать, она и так вся в шрамах.
– Телефоны убрали! Новая тема. Увижу, что кто-то не пишет, получит неуд. Оценки надо выставлять.
Мышь усилием воли перевела все свое внимание на доску, вслушиваясь в скрипение маркера, вглядываясь в загадочные формулы и молясь, что в Рунете им найдется расшифровка – сама Классука до объяснений не снисходила. Если записывать каждое слово, то потом по конспекту еще можно разобраться…
Можно написать, что у нее был День Рождения.
«Ага. И навязаться на подарок. Как навязчивая дура».
– Кто пойдет к доске?
Взметнулись несколько рук, но руки Мыши среди них не было. Показалось, или Классука задержала на ней осуждающий взгляд.
Написать, что она скучает? Что со вчерашнего дня (а вообще-то, с первого знакомства) много думает о нем?
«Ага, проще сразу: женись на мне».
– Сука! – Подружка зашипела и пару раз приложилась лбом об парту, – Как же. Болит. Башка.
Он говорит, что давно не общался с девушками. Почему?
«От этого вопроса просто воняет завышенным самомнением».
– Подружка, эй, – сокамерник, сидящий перед ними, так редко подающий голос, что Мышь уже давно лишила его имени, повернулся к ним своей нескладной фигурой, такой забавный в попытке быть незаметным, – ты про какие-то ворота говорила на границе. Я тоже эти новости читал. Мне кажется, они…
Подружка что-то неразборчиво пробормотала в сложенные руки.
– Что?
– Сказала, если не заткнешься, я натяну эти девственные усики тебе на жопу.
Бедный парень вспыхнул и отвернулся, а Мышь вдруг поняла, что давно потерялась в структуре урока. И формулы какие-то новые…
Ладно, что можно написать такого, за что ну никак не получится осудить?
МЫШЬ: хе.
«Ты кусок тупого идиота».
– Кто может ответить?
Мышь очень хотела бы, но она даже не слышала вопроса.
– Плохо, 11 «А». С такими познаниями в химии вы даже на проходной балл не наскребете.
Все они, и Мышь тоже. Она не сдаст. Она должна чувствовать вину, чувствовать всесжигающий стыд, но, на самом деле, ей хотелось только посмотреть, что ответил Ян, и больше она не чувствовала ничего.
– …и я ей такой: ты свою жопу видела, мать? Крыльцо развалилось не потому что старое, а потому что жрать меньше надо!
Они загоготали, а Мышь зажмурилась. Боже, это ведь на задних партах! Она совсем расфокусировалась, скоро начнет слышать трактор за окном. Надо взять себя в руки. Надо перестать думать о нем.
«Да, надо снова начать паниковать, что ты не сделала домашку. Ух!»
– Пшл… – Мышь выплюнула кончик, настойчиво лезущий в рот. Ну уж нет, ну уж нет, она не будет паниковать, Ян говорил не паниковать, подумаешь, не сделала домашку один раз!
«Подумаешь? Подумаешь?!»
– Ай!!!
Прилетело, как кнутом, с размаху, с силой – Мышь бы не смогла защищаться, даже если бы успела подставить руки. Больно, твою мать, как же больно!! И все эти уроды обернулись на нее, даже Классука – да отвернитесь вы!
– Простите, – пролепетала Мышь, чувствуя кровь на кончике языка, – голову прострелило.
Можно сказаться больной и сбежать. Тогда не придется стоять перед всем классом и слушать, как Классука отчитывает ее за ленивость, за тупость, за бесхребетность… да, это вариант, уйти, уйти и пропустить остаток темы.
