Мышь не помнила.
– Можешь в нашу Управу кое-какие доки занести? Я бы по электронке отправила, но им нужны оригиналы, в я вот ваще не успеваю, еще за сеструхой в больницу…
– А?
ЯН: Буду у твоей Норы через два часа.
– Я…
Что он там пишет еще?!
ЯН: <3
Это сердечко? Он отправил ей сердечко?!
– Слушай, у самой времени… – Мышь мяла ремень сумки и чуть ли не подпрыгивала на месте. Ей надо было бежать, надо было все успеть! Пока дойдет до Норы, пока бойлер нагреется, пока душ, пока то, сё, мелкие делишки…
– А. Ладно. Без проблем.
Подружка не просто избежала столкновения с хвостом – она буквально перепрыгнула через него, стелящегося под ноги.
– Пока!
И вряд ли она обиделась. Такие, как Подружка, не обижаются – у них нет на это времени. Но на всякий случай Мышь пошла вниз по другой лестнице. Просто чтобы избежать неловких ситуаций.
Мышь видела, как Мамочка заходит в Продуктовый, и пошла другой дорогой, короткой, надеясь оказаться в Норе раньше нее. Не хотелось ничего объяснять, не хотелось пересекаться. Хотелось… летать, наверное. И вилять хвостом, как псина. И всю ночь гулять с Яном, много молчать и иногда – очень редко – соприкасаться хвостами. Мышь взбежала по лестнице, бросила сумку через всю комнату, внеслась в ванную – щелкнуть кнопкой бойлера и ополоснуть лицо, побежала выбирать свитер. А может, что покрасивее, а? Да ладно, с ним же не нужно прятать хвост! С ним можно говорить обо всем! Главное – волосы не намочить, а то долго сушить придется.
– Не смотри так, кретинка, – сказала она зеркалу, – и не лыбься, у тебя зубы кривые, хах…
Вода была чуть теплой, но какая разница? Смыть запах улицы и Клетки, опрыскать себя облаком дурного дезодоранта, какие у нее заросшие брови, ужас, кошмар, ой, глупая, теперь кожа будет красная, какая же ты непредусмотрительная! И эти черные комочки на ресницах, фу, может, расчесать их зубной щеткой? Какая замечательная идея!
Стараясь не тыкнуть в глаз, Мышь чуть ли не пританцовывала перед зеркалом, и хвост несильно бил по бедрам, отстукивая звучащий в их голове ритм. Казалось, кровь в венах бурлит, и вены содрогаются, как берега реки в ливень. Если перестать метаться, если остановиться, ее затрясет, как лист, она сядет и ничего уже не будет делать, но нет, она лучше уложит эту прядь вот так… нет, вот так. Ладно, плевать, закрепит на лбу заколкой – Ян не осудит. Ему это даже может показаться милым, он ведь особенный, он всё по-другому чувствующий… Мышь бы даже повязала на хвост бант, будь она еще немного смелее – и будь у нее бант. А будь он не таким уродливым, то вполне мог бы сочетаться с нежно розовым свитером, с полоской розовых теней – едва заметных, конечно, Мышь не умеет вот это всё… и четки! Нужно обязательно взять четки! Может, свитер в брюки заправить? Так раньше было модно…
В замке загремел ключ, и Мамочка вошла с пакетами, пыхтя и ворча.
– Привет! Ты за Мелким не ходила? – весело спросила Мышь, но не то, чтобы ей было не все равно.
– Он в Клетке, газеточку для праздника рисует. Доченька, помоги сумочки разобрать?
– Прости, я убегаю уже, – может, надеть джинсы? Нет, к ранам прилипнет. Может, обвязаться хвостом, как поясом?
– Мышонок, у меня же сердце больное.
Мышь вздохнула.
– Ладно. Прости, – она подхватила полупустые пакеты, закинула их на кухонный стол, выгребла продукты, без разбора закинула все в холодильник и метнулась обычно. Так. А если губы накрасить?
